К вопросу о допустимости "рекламы" адвокатской деятельности

Аннотация

Статья И.С. Богдановой посвящена исследованию вопроса о допустимости «рекламы» адвокатской деятельности. С этой целью автор анализирует действующее законодательство и практику его при­менения. В результате отрицается возможность рекламирования адвокатской деятельности, пред­лагаются критерии, которым должна соответствовать информация об адвокате и его услугах.

Ключевые слова:адвокатская деятельность; реклама; информирование об адвокате; требования к информации об адвокате; содержание и форма информации об адвокате и его услугах.

По материалам журнала "Адвокат"
№ 8, 2012

К вопросу о допустимости «рекламы» адвокатской деятельности

    Поскольку в силу прямого указания пункта 2 ст. 1 Федерального закона от 31.05.2002 № 63-Ф3 «Об адвокат­ской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» [2] : адвокатская деятельность не является предпринимательской, то понятие рекламы в смысле, придаваемом ему Законом «О рекламе», к ней не применимо. Как следствие, реклама в юридическом значении этого термина и адвокатская деятельность— несовместимые категории.

    Аналогичным образом обстоит дело и с этимологи­ческим значением термина «реклама». Согласно разъ­яснениям «Словаря» С.И. Ожегова в прямом значении рек­лама представляет собой оповещение различными спо­собами для создания широкой известности, привлечения потребителей, зрителей или в переносном значении — не­умеренное расхваливание чего-либо или кого-либо[3]. В обоих случаях реклама предполагает распространение информации об объекте рекламирования либо в целях создания широкой известности, либо в хвалебных це­лях, но указанные цели не согласуются с целями дея­тельности адвокатуры и противоречат особому правово­му статусу последней.

    Так, в соответствии с пунктом 1 ст. 3 Закона «Об ад­вокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» адвокатура является профессиональным со­обществом адвокатов и как институт гражданского об­щества не входит в систему органов государственной власти и органов местного самоуправления. В качестве особого института гражданского общества адвокатура действует на основе принципов законности, независи­мости, самоуправления, корпоративности, а также прин­ципа равноправия адвокатов.

    Конституционный Суд РФ неоднократно подчерки­вал: с одной стороны, адвокатура как институт граж­данского общества не входит в систему органов госу­дарственной власти и органов местного самоуправле­ния [4], а с другой—участвует в осуществлении публичных функций государства путем предоставления гражданам и иным лицам квалифицированной юридической помощи, гарантированной статьей 48 Конституции РФ[5]. Данное об­стоятельство предопределяет специфику правового по­ложения адвокатуры в целом и каждого конкретного ад­воката в частности, поскольку возлагает на них обязан­ность по исполнению конституционнозначимых функций.

    В связи с тем, что Конституцией РФ на адвокатуру воз­ложена конституционная обязанность по оказанию ква­лифицированной юридической помощи (ст. 48), госу­дарство должно обеспечить гарантии независимости ад­вокатуры и содействовать ее функционированию (ч. 3 ст. 3 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и ад­вокатуре в Российской Федерации»). В то же время такой особый правовой статус накладывает серьезные огра­ничения и на самого адвоката как в профессиональном, так и в личном плане, что в полной мере проявляется и в во­просе о возможности «рекламы» деятельности адвоката.

    Как указал Европейский суд по правам человека в де­ле «Casado Coca v. Spain»[6], реклама является одним из спо­собов сообщить о свойствах предлагаемых товаров иуслуг. Тем не менее в некоторых случаях она может быть подвергнута ограничениям, особенно в целях предотвра­щения недобросовестной конкуренции или появления не­достоверной либо вводящей в заблуждение рекламы. В определенных условиях публикация даже объективной, правдивой рекламы может быть ограничена для того, что­бы обеспечить уважение прав других лиц или в связи с особыми обстоятельствами определенных видов деятель­ности и профессиональных занятий. С этой точки зрения при решении вопроса об ограничении рекламы адвокатских услуг, по мнению ЕСПЧ, следует принимать во внимание особый характер адвокатской профессии; в своем качестве слуг правосудия адвокаты пользуются исключительным правом участия в суде и иммунитетом от судебного пре­следования за свои выступления в зале суда; их поведение должно быть поэтому скромным, честным и достойным.

    Этот подход не является новым для российского об­щества. Еще в конце XIX века Е.В. Васьковский писал о том, что адвокатура представляет собой защитницу ин­дивидуальных прав граждан во имя и в интересах обще­ственного блага и является таким же фактором правосу­дия, как суд и прокурорский надзор. Из такого воззрения на задачи адвокатуры сами собой вытекают два основных принципа адвокатской этики. Первый заключается в том, что адвокат в качестве уполномоченного обществом ли­ца должен следовать общественным интересам, а вто­рой — в том, что, будучи фактором правосудия, адвокат обязав вести себя с тем достоинством, которое присуще двум другим его процессуальным сотрудникам: судье и прокурору [7].В результате следует прийти к выводу о том, что реклама деятельности адвоката и в прямом, и в пе­реносном смысле не соответствует его статусу, снижает доверие общества как к конкретному адвокату, так и к ад­вокатскому сообществу в целом, поэтому, несмотря на от­сутствие в законодательстве прямого запрета на рекламу адвокатских услуг, адвокат должен воздержаться от со­вершения подобного рода действий.                                          

    Необходимо специально отметить: речь идет именно об «искусственно» созданной рекламе, а не о получении адвокатом широкой известности вследствие его активной правозащитной деятельности, ведении «громких дел» и т.п. Такое положение может быть объяснено тем, что отношения доверителя к адвокату должны основываться прежде всего на личном доверии, на убеждении довери­теля, что избранный им адвокат по своим знаниям и нравственным качествам способен надлежащим образом обес­печить защиту интересов и прав доверителя; поэтому всякие приемы «искусственного» привлечения довери­телей путем разного рода рекламы, публикаций, рассыл­ки писем с предложением помощи и тому подобное не­допустимы.

    В этом смысле и в настоящее время актуальны рас­суждения дореволюционных присяжных поверенных, утверждавших: «...Деятельность адвоката должна быть совершенно чужда рекламы. Принцип свободной про­фессии в том, что обращение за помощью к данному ли­цу основано на доверии к нему. Источником этого доверия может быть личное знакомство, отзывы, известность, при­обретенная деятельностью на виду у всего общества. Ни врач, ни адвокат не предлагают своего труда. Они несут его тем, кто к ним обращается. И это не фраза. На самом де­ле, можно констатировать только как самые редкие случаи обращений к адвокату по карточке, вывешенной у двери. Все же практика, от первого до последнего дела, имеет своим источником доверие к данному адвокату»[8].

     Как следствие, «доверие доверителей к адвокатам должно основываться на совершенно свободном избрании первыми последних, посему всегда порицаются всякие ме­ры заманивания адвокатом доверителей: вывески, печат­ные рекламы в газетах и даже простые объявления. Еще большего порицания заслуживает обращение адвоката к незнакомому лицу с предложением помощи по сообра­жениям, основанным на личных выгодах адвоката»[9].

     Вместе с тем запрет на рекламу адвокатских услуг не исключает использование адвокатом иных способов ин­формирования общественности о себе и своих услугах, в частности путем сообщения информации, предусмот­ренной статьей 17 Кодекса профессиональной этики адвокатов (КПЭА).При размещении такой информации адвокатом должны быть соблюдены предусмотренные законодательствомтребования к ее содержанию и форме.

     Так, в соответствии с пунктом 1 ст. 17 КПЭА инфор­мация об адвокате и адвокатском образовании допусти­ма, если она не содержит: 1) оценочных характеристик адвокатаа; 2) отзывов других лиц о работе адвоката; 3) сравнений с другими адвокатами и критики других адвокатов; 4) заявлений, намеков, двусмысленностей, которыемогут ввести в заблуждение потенциальных дове­рителей или вызывать у них безосновательные надежды. Анализ приведенных положений указанного пункта поз­воляет выявить неопределенность его содержания, по­скольку неясно, идет в нем речь исключительно о конкретном адвокате и адвокатском образовании либо дан­ный пункт распространяется и на любое, в том числе обезличенное, упоминание о них (например, в объявле­ниях о предоставлении услуг путем указания на профес­сию — «адвокат» и номера телефона). По мнению Совета ФПА, отраженному в пункте 7.1 Рекомендаций адвокатам по взаимодействию со средствами массовой информа­ции, утвержденных Советом ФПА от 21.06.2010[10], адво­катам следует воздерживаться от размещения информациио себе на платной основе, независимо от того, связана такая информация с его профессиональной деятель­ностью или нет. Исключение составляют случаи разме­щения справочной информации. В силу пункта 7.2 ука­занных Рекомендаций информирование о деятельности ад­воката и организации, в которой он состоит, допускает­ся в справочных и информационных изданиях, на официальных интернет-сайтах. Информация должна со­держать фамилию, имя и отчество адвоката, наименова­ние адвокатского образования, в котором он состоит, ре­естровый номер и наименование адвокатской палаты. Распространение анонимной информации об адвокате не допускается. Отсюда следует, что, по-видимому, Совет ФПА придерживается ограничительного толкования положений пункта 1 ст. 17 КПЭА и исключает возможность распространения адвокатом обезличенной информации о нем и о его услугах, поскольку отсутствие указания на фа­милию, имя и отчество адвоката, его реестрового номеpaи так далее означает анонимность соответствующих сведений. В результате получается, что адвокаты не впра­ве подавать объявления в СМИ о предоставляемых ими услугах либо размещать такую информацию любым иным способом, если такие объявления или информация не со­держат ссылки на личные данные адвоката в виде фами­лии, имени, отчества, реестрового номера, адвокатского образования и адвокатской палаты субъекта РФ. 

    Аналогичную позицию занял Совет Адвокатской па­латы Красноярского края, по мнению которого адвокат вправе информировать общественность о себе и своих услугах исключительно путем сообщения информации, предусмотренной статьей 17 КПЭА, указав в ней в обя­зательном порядке свои фамилию, имя, отчество и ре­естровый номер. Наименования адвокатского образования и адвокатской палаты субъекта РФ указываются по же­ланию адвоката (п. 2 Рекомендаций по вопросу о допу­стимости рекламы адвокатской деятельности и требова­ниях, предъявляемых к информации об адвокате и адво­катском образовании, утвержденных Решением Совета Адвокатской палаты Красноярского края от 26.10.2011 № 19/11[11]).

    Противоположного взгляда придерживается Совет Адвокатской палаты Воронежской области. Рассмотрев материалы дисциплинарного производства в отношении адвоката, разместившего на специально оборудованных рекламных щитах, помещенных на подъездах жилых до­мов, объявления с указанием номера телефона, из кото­рых следовало, что адвокат занимается дачей консульта­ций, составлением исков, жалоб, договоров, претензий, за­щитой по уголовным делам, судебными и арбитражными спорами, оказанием помощи при лишении водительских прав, взысканием долгов, Совет пришел к следующим вы­водам. В Кодексе профессиональной этики адвоката во­просы размещения информации об адвокате или адво­катском образовании специально не урегулированы. По указанным причинам ни квалификационная комиссия Адвокатской палаты Воронежской области, ни Совет не усмотрели наличия в объявлениях, распространенных адвокатом, какой-либо недопустимой информации при­менительно к положениям пункта 1 ст. 17 КПЭА.

     Квалификационная комиссия и Совет посчитали, что в данном случае нет оснований руководствоваться Рекомендациями адвокатам по взаимодействию со сред­ствами массовой информации, утвержденными Советом ФПА, поскольку они касаются в основном взаимоотно­шений со СМИ и носят рекомендательный характер. Ограничения, установленные пунктом 7.2. Рекомендаций, касаются информации, размещаемой в справочных и ин­формационных изданиях, на официальных интернет-сай­тах, а КПЭА или Законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» порядок разме­щения адвокатом объявлений о характере оказываемой им юридической помощи специально не регламентирован, за­прета на избранный адвокатом способ размещения объ­явлений в них не содержится. В результате в отношении адвоката дисциплинарное производство было прекраще­но вследствие отсутствия в его действиях нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и КПЭА[12].

     На наш взгляд, следует согласиться с последней точ­кой зрения, так как подход Совета ФПА к толкованию пункта 1 ст. 17 КПЭА представляется слишком узким, по­скольку указанный пункт касается исключительно си­туации, когда размещается информация о конкретном ад­вокате и адвокатском образовании. В том же случае, ко­гда речь идет об объявлении, то запрет адвокатам на использование такого способа информирования о пре­доставляемых ими услугах носит неоправданно ограничи­тельный характер. Представляется, что за адвокатами должно быть признано право на размещение объявле­ний при условии соблюдения требований законодатель­ства к их содержанию и форме.

     Помимо требований к содержанию информации долж­ны быть соблюдены и требования к ее форме. В статье 17 КПЭА отсутствуют положения, регламентирующие фор­му распространения информации об адвокате и адвокат­ском образовании. На наш взгляд, форма подачи данной информации должна соответствовать положениям пунк­та 1 ст. 4 КПЭА, в соответствии с которыми адвокаты при всех обстоятельствах должны сохранять честь и до­стоинство, присущие их профессии. Кроме того, в силу пункта 4 той же статьи в тех случаях, когда вопросы про­фессиональной этики адвоката не урегулированы зако­нодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре или КПЭА, адвокат обязан соблюдать сложившиеся и адвокатуре обычаи и традиции, соответствующие общим принципам нравственности в обществе.

     Итак, форма размещения сведений не должна ума­лять честь и достоинство профессии адвоката, а также со­ответствовать сложившимся в адвокатуре обычаям и тра­дициям, адекватным общим принципам нравственности в обществе. С этой точки зрения, при размещении ин­формации адвокату следует воздержаться от использо­вания таких форм, которые явно не соответствуют пре­стижу профессии: расклеивание объявлений, помещение их на транспортные средства, стены и двери зданий, за­боры, мусоропроводы, распространение листовок, рек­ламных предложений, визиток, открыток, помещение их в почтовые ящики потенциальных доверителей, исполь­зование механизма «спам-почты» и т.п.

      Так, Советом Адвокатской палаты г. Москвы был пре­кращен статус адвоката, который, оказывая правовую по­мощь гражданам при ведении их гражданских дел, не оформил с ними соглашения надлежащим образом, а вме­сто выплаты гонорара за выполненную работу предложил им распространять рекламные объявления, в которых был указан его регистрационный номер и информация, со­держащая оценочные характеристики адвоката, заявления и намеки, которые могли ввести в заблуждение потенци­альных доверителей или вызвать у них безосновательные надежды. Эти рекламные объявления распространяли доверители адвоката в общественном транспорте (в элек­тричках, на станциях и в вагонах метро) и районных су­дах г. Москвы  [13].

      В приведенном деле Совет Адвокатской палаты г. Москвы, прекращая статус адвоката, руководствовался в первую очередь положениями статей 7,25 Закона «Об ад­вокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», установив в действиях адвоката нарушение норм законодательстваоб адвокатуре, вопрос о допусти­мости подобного рода рекламных объявлений и их фор­ме не являлся предметом специального рассмотрения.

      Вместе с тем рассматриваемый случай, на наш взгляд, яв­ляется «удачным примером» нарушения адвокатом по­гашений статьи 4 КПЭА именно в части ненадлежащей формы распространения информации.

      Подводя итог вышеизложенному, следует отметить, что предложенный вариант решения обозначенной проблемы  неявляется бесспорным и единственно возможным. Вместе с тем в отсутствие надлежащего правового регу­лирования анализируемых отношений и при назревшей необходимости в таком регулировании он представляет­ся наиболее подходящим для современных условий.

      Контактная информация об авторе:Богданова Инна Сергеевна, кандидат юридических наук, доцент ка­федры гражданского права юридического института Сибирского федерального университета, член Совета Адвокатской палаты Красноярского края; e-mail: bogdanov_rabota@mail.ru