Каковы полномочия адвокатской палаты Красноярского края, по-прежнему ли адвокаты считаются в юриспруденции элитой, как отличить настоящих защитников от самозванцев, и почему в краевом центре не развиты адвокатские бизнес-услуги - рассказывает вице-президент федеральной адвокатской палаты, президент адвокатской палаты Красноярского края Сергей Мальтов.
— Сергей Николаевич, возглавляемая вами палата призвана регулировать деятельность адвокатов Красноярского края. На что жалуются граждане, в каких случаях вы вмешиваетесь, а в каких предпочитаете этого не делать?
— Жалобы граждан, как правило, типичные. Например, клиент и адвокат никак не могут найти общий язык, либо при расторжении договора клиент требует с адвоката возмещение авансового платежа. В такие споры мы стараемся не вмешиваться, подобные эмоциональные конфликты, как правило, быстро решаются конфликтующими сторонами, либо при слишком усложнившихся обстоятельствах в суде. А вот жалобы на некачественное оказание помощи со стороны адвоката или на его «карманность», когда так называемого «защитника» подозревают в связях с правоохранительными органами, проявлении заведомой пассивности, формальном подходе к делу — к этому мы очень строги.
— Пожалуй, профессия адвоката — одна из немногих, где требуются не только особые деловые, но и личностные качества. Например, какие?
— Адвокат должен быть культурным, высокообразованным, профессионально подкованным и, как минимум, порядочным человеком. Причем те или иные качества должны превалировать в зависимости от того, в какой области адвокат специализируется. В бизнес-адвокатуре высочайшие этические нормы, ведь на рынке достаточно клиентов, которые предлагают очень хорошие условия. Здесь важно помнить о «конфликте интересов», точнее, о недопущении этого конфликта. Пример: мне из Москвы поступило суперзаманчивое предложение от одной крупной компании, так как я консультировал другую не менее крупную фирму. Чтобы не допустить конфликта сторон, я не счел возможным принять эти условия. Вообще, требования для бизнес-адвокатуры в основном связаны именно с личной порядочностью адвоката. А вот по вопросам уголовного судопроизводства на первом месте принципиальность и неуступчивость. Хотя, конечно, в определенных случаях и здесь также ценится умение лоббировать интересы клиента путем компромисса. Наиболее тяжелый сектор — работа с гражданами. Как правило, в этих случаях на адвоката сливается масса негативной информации, в данной области особенно ценны тактичность, выдержанность, коммуникабельность и психологическая совместимость с клиентом.
— А что адвоката может погубить?
— Жадность. Если защитнику деньги клиента застилают глаза, продуктивной работы не ждите, как и высокого качества услуг. Как правило, «жадный адвокат» создает видимость профессионала до подписания договора и получения аванса, либо полной оплаты по договору, а потом хоть трава ни расти. Обращаясь к адвокату, всегда следует помнить, что представители этой профессии — всего лишь часть нашего общества со всеми его недостатками и пороками, поэтому лучше всего иметь дело с настоящими профессионалами.
— А как отличить настоящего адвоката от не профессионала?
— Существует два рынка юридических услуг. Это рынок адвокатуры, который регулируется законом и некоторым образом контролируется государством в роли Министерства юстиции. Второй рынок — это люди, которые объявляют себя юристами. При этом нет уверенности, есть ли у таких «юристов» специальное образование, опыт и умение работать. Как правило, у них нет лицензии, и их деятельность никем не контролируются. Если попасть к такому юристу, то никакой ответственности за брак в работе он нести не будет. Советы? Прежде всего спросите у адвоката удостоверение. Но самая лучшая реклама — народная молва. Немало адвокатов, которые сильно преувеличивают свои возможности. Право настолько емкое и сложное, что трудно представить юриста, который, не лукавя, мог бы сказать, что он знает все. Конечно, от такого адвоката нужно держаться подальше. Лучше попасть к тому, который скажет: «Тему знаю, помочь могу, буду стараться». Например, я специалист в области уголовных отношений, то и в чисто уголовном праве все равно выделяю для себя определенные сферы: налоговое законодательство и должностные преступления. За остальное просто не берусь.
— Существует ли общепринятая схема расчета между клиентом и адвокатом?
— Вообще, мировая практика предполагает почасовую оплату. Деньги вносятся на депозит адвокату, по договору они принадлежат клиенту, обе стороны договариваются о почасовой ставке, причем в некоторых странах ее определяет государство, а адвокат, в силу своего опыта и квалификации, имеет право дополнительно устанавливать коэффициент. Адвокат ежемесячно подает клиенту отчет о своей работе: сколько часов потрачено на подготовку документов, сколько на хождение по судам и так далее. Если клиент доволен проделанной работой, адвокат имеет право снять с депозита оговоренную сумму. Очень простой путь, но в рамках нашего государства пока не совсем реализованный, потому что наши граждане к такой форме взаимодействия пока не готовы, да и сроки в судах настолько нарушаются, что защитнику может быть выплачена огромная почасовая сумма, а дело с места так и не сдвинется. Другой вариант расчета: адвокат говорит, что в среднем на данное дело тратится столько-то часов, следовательно, стоимость его услуг такая-то, и если клиента все устраивает, он принимает условия. Но и тут развитие событий бывает разным: либо дело рассматривается быстро и, соответственно, адвокат своевременно получает вознаграждение, либо дело затягивается, и расчет происходит со значительным опозданием. Еще одна форма: оплата каждого выхода на судебное заседание. В общем, вариантов много, но идеального нет. Одно могу сказать: ставки на адвокатские услуги в Красноярске в 10-20 раз меньше, чем в Москве, но и в рамках нашего города они разные. К примеру, для жителей Центрального района цены одни, для рабочих кварталов другие. Если бы государство выработало какую-то единую планку, может, нам всем было бы легче работать.
— Адвокаты всегда считались в юриспруденции некой элитой. И сейчас это так?
— Вообще да. Ведь судебную практику формируют именно адвокаты. Я бывший судья и знаю, о чем говорю. Судите сами, деятельность прокуроров направлена на выполнение узкой задачи: они представляют интересы государственной системы, проводя параллель с интересами отдельного гражданина. Судьи тоже, хотя обязаны принимать решения по закону и совести. А адвокат работает и в интересах государства, и в интересах конкретного гражданина. Причем, если документ со стороны обвинения готовит целая система органов, то адвокат выступает один. То есть, по сути, защищая человека, он борется со всеми органами одновременно, включая и сложившуюся судебную практику. Особенно это касается гражданских дел. Если вам говорят «нет, вы ничего не выиграете», имейте в виду, что стоит поискать хорошего адвоката, который, возможно, найдет «крючки» в законе, двойное толкование, либо сумеет убедить суд, что можно применить другую меру наказания. Адвокат, безусловно, — незаменимый помощник в судопроизводстве. Только упорство и настойчивость со стороны защиты доводят дела в порядке надзора до положительных решений вышестоящих инстанций, в том числе и до Верховного суда. Таким образом, медленно, но верно в нашей стране формируется новая судебная практика.
— Адвокатские бизнес-услуги насколько в Красноярске развиты?
— Если говорить о бизнесе в общероссийском масштабе, то в плане обязательного юридического сопровождения фирм пока все проблематично. Красноярский бизнес также не является исключением. Обычно предприниматели обращаются к адвокатам тогда, когда требуется срочная помощь: что-то отсудить, защитить от нападок конкурентов и далее… По большому счету, бизнес-адвокатура в Красноярске почти не развивается, основной же бизнес, где, действительно, понимают суть правовой работы, находится в Москве и центральных городах, России. В 90-е годы мы упустили право собственности на основные краевые объекты, которые теперь зарегистрированы в столице, соответственно там сосредоточились основные фигуранты, которые и руководят большим красноярским бизнесом, а при них созданы и работают целые правовые управления. Думаю, одна из основных причин в том, что наши попытки предложить крупным компаниям некоторые бизнес-услуги на местах, к примеру, защиту от незаконных вторжений налоговых органов, пока не увенчались успехом.
А вот когда к ответственности привлекают физическое лицо, тут оно готово потратить всю прибыль своего бизнеса лишь бы его, любимого, не тронули! Не спорю, во многих фирмах есть юридические службы, но, как правило, по отношению к внешней среде они некоммуникабельны, в основном занимаются внутренними проблемами и не знают тех мощных пластов судебной практики, связанной с заключением, пролонгацией и реализацией крупных договоров. Обычно к нам обращаются, когда дело уже находится в арбитраже. Но если заведомо все сделано неправильно, роль юриста становится практически формальной. Вот тут, кстати, и появляются «юристы-толкачи», лоббисты, взятконосители, создающие у клиента иллюзию, что судьи берут взятки. Однако время не за горами, когда руководители крупных компаний поймут, что выгоднее заключать договоры под жесткие условия ответственности с юридическими и адвокатскими фирмами, а не держать в штате юриста.
— Адвокатская палата — это, на ваш взгляд, структура будущего?
— Думаю, да. На всех юридических форумах, проводимых в Москве, другого пути не было найдено, кроме усиления адвокатуры как института гражданского общества. К тому же в нашем государстве действует самый демократичный в мире Закон об адвокатуре. Бесспорно, в продвижении адвокатской деятельности в общероссийском масштабе большая заслуга Владимира Путина, данную линию продолжает и президент Дмитрий Медведев.
Андрей Катеренюк
