Адвокатура и средства массовой информации

Глисков А.А.
   управляющий партнер
АБ "Глисков и партнеры"

              Для современного человека СМИ являются одним из основных источников информации. Они выступают одновременно сферой досуга и бизнеса, средством ориентации в окружающей действительности и поддержания профессиональной квалификации. Как институт гражданского общества средства массовой информации входят в число краеугольных камней современного демократического государства. На этот факт неоднократно обращалось внимание со стороны Европейского Сообщества и других международных организаций.

             Общепризнано, что адвокатура также входит в гражданское общество в качестве одного из важнейших его компонентов. Данный принцип нашел свое закрепление, как в юридической теории[1], так и в действующем законодательстве. Как следует из статьи 3 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», «адвокатура является профессиональным сообществом адвокатов и как институт гражданского общества не входит в систему органов государственной власти и органов местного самоуправления».

             В приведенной логике и у адвокатуры и у СМИ сходное предназначение: защита прав и свобод человека от «Левиафана», в которого склонно превращаться государство. В действительности, для современных российских СМИ такая цель как защита личности не входит в число приоритетных. Финансовые интересы являются для них первоочередными. О предназначении СМИ как части гражданского общества речь заходит, как правило, когда журналист привлекается к ответственности. Здесь то и звучат заявления о том, что административные штрафы или компенсации по гражданским искам являются не меньше чем попыткой удушения свободы слова.

             Вместе с тем, адвокатура не может сегодня не считаться с существованием СМИ как общественного института. От деятельности СМИ во многом зависит и престиж адвокатуры в целом; и состояние законодательства об адвокатской деятельности, и репутация отдельных адвокатских образований. А в ряде случаев – и результат по конкретному делу. Устраниться от взаимодействия со СМИ - значит отдать решение этих вопросов на откуп журналистов, преследующих собственные интересы.

             При таких условиях взаимодействие адвокатуры, как в лице всего сообщества, так и в лице отдельных адвокатов, со СМИ представляет собой постоянный поиск компромиссов. Ситуация осложняется существованием достаточно строгих этических норм, с которыми адвокат обязан считаться, выстраивая отношения с журналистским сообществом. С учетом приведенных обстоятельств автором в настоящей работе предпринята попытка систематизировать рекомендации по взаимодействию со СМИ с учетом собственного опыта и мнений, высказанных в литературе. Следует сделать оговорку, что многие из высказанных суждений носят субъективный характер и не должны расцениваться как общепризнанные правила, которыми следует непреложно руководствоваться.

            СМИ И ПРЕСТИЖ АДВОКАТУРЫ

            В текущий момент средства массовой информации создают для адвокатуры серьезную угрозу. Прежде всего, с точки зрения тех представлений об адвокатской корпорации и отдельных адвокатах, которые пресса привносит в общество. Анализ сообщений в СМИ, где речь идет об адвокатах, показывает, что подавляющее их большинство посвящено скандальным делам. В итоге наиболее известными являются те адвокаты, которые в этих делах участвовали. Если из этих материалов попытаться извлечь собирательный образ адвоката, то окажется, что адвокат – это «ловкий делец», который за большие деньги защищает богатых, в том числе помогает им избежать ответственности за тяжкие преступления». Примеры такого подхода встречаются повсеместно. Открыв на днях газету «Телесемь», обнаружил в ней следующий комментарий актера, сыгравшего адвоката в очередном телесериале: «кто-то из классиков сказал: «Адвокаты – продажная совесть», и я с этим полностью согласен, потому что весь смысл их работы заключается в том, чтобы «отмазать» от наказания человека, совершившего преступление»[2]. И это говорится на полном серьезе человеком, которой по сценарию должен изображать положительного героя!

           Учитывая степень государственного вмешательства в деятельность СМИ, которая существует сегодня, можно предположить, что создание негативного образа адвокатуры – часть государственной политики. На фоне столь убогих представлений об адвокатах, которые навязываются сегодня массам, крайне легко проводить всевозможные реформы. Такие как эксперимент по созданию государственных юридических бюро или отмена налоговых льгот для адвокатов.

           Не вызывает сомнения, что сложившуюся ситуацию необходимо исправлять. Для этого следует реализовать масштабную и долговременную информационную политику. Основная цель которой – убедить общество, что адвокатура – это не сборище юристов, наживающихся на чужом горе, а корпорация  высокопрофессиональных правозащитников. Что только адвокаты способны оказать квалифицированную юридическую помощь. Что всевозможные частнопрактикующие юристы, юридические фирмы и прочие «пираты», никакого отношения к адвокатуре не имеют. Необходимо донести до общества, а, следовательно, и до наших потенциальных клиентов, что только при обращении адвокату их интересы будут надежно защищены.

          Сегодня есть все основания полагать, что адвокатское сообщество к разработке и осуществлению собственной информационной политики. По крайней мере, в этом вопросе корпорация адвокатов во многом прогрессивней и мобильней судей и прокуроров. И если даже они начали активно продвигаться в этом направлении, значит пришло время и адвокатуре переходить от позиции стороннего наблюдателя к позиции активного игрока на информационном поле.

          Возникает вопрос, как выстроить взаимоотношения с прессой, чтобы они шли не во вред, а на пользу корпорации. Думается, существенных препятствий для конструктивного взаимодействия со СМИ сегодня нет. Большинство редакций сами проявляют интерес к адвокатуре. Журналисты готовы брать у должностных лиц и отдельных адвокатов комментарии не только по конкретным делам, но и любым другим вопросам, начиная с мнения по актуальным общественно-политическим проблемам - заканчивая вопросами досуга. Этим, безусловно, можно и нужно пользоваться. Другое дело, что у адвокатской корпорации и у журналистов различные интересы. Прессе, как правило, нужны «жареные» факты. Телевизионщики зачастую прямо говорят, что для них самое главное – хорошая «картинка». Адвокатское сообщество нуждается в пропаганде определенных идей. Поэтому, как уже отмечалось, выстраивая взаимоотношения с журналистами, необходимо постоянно искать компромисс. Исходя из интересов корпорации, хотелось бы обозначить несколько, как представляется, перспективных, вариантов взаимодействия со СМИ.

           Первый вариант – систематическое освещение в СМИ дел, где участвуют рядовые граждане и где рассматриваются проблемы, актуальные практически для каждого. Например, жилищные дела, дела о защите прав потребителей и т.п. Общественность должна понимать, что адвокаты защищают не только богатых, что обращение к адвокату – это действенный способ защитить свои права. В редакциях многих СМИ убеждены, что их аудитория заинтересована в освещении подобных дел. Однако, сегодня информацию о них получить негде. Доходит до такого, что журналисты сами звонят знакомым адвокатам и интересуются, нет ли в их производстве дел, представляющих интерес для публики. Понятно, что у конкретного адвоката в определенный момент таких дел может не быть. А если и есть, информация о них может являться закрытой, поскольку этого требуют интересы клиента. Получается, что адвокаты не пользуются имеющимися возможностями. Чтобы облегчить жизнь журналистам, целесообразно создавать в каждой адвокатской палате информационную базу о том, где и когда слушаются подобные дела; у кого из адвокатов можно получать более подробную информацию и комментарии. Затем проинформировать СМИ о том, как к этой базе получать доступ. Еще лучше договариваться с конкретными редакциями и журналистами, чтобы они эти дела осветили. Комментируя же обстоятельства конкретного дела, можно расставлять акценты, декларируя те идеи, которые выгодны корпорации.

           Помимо дел, где адвокаты оказались на высоте, представляется целесообразным  освещать дела, где «пираты» показали свой непрофессионализм. И в адвокатские палаты, и к отдельным адвокатам регулярно обращаются лица, обманутые юридическими агентствами. Как показывает практика, большая часть их жалоб вполне обоснована[3]. Можно отобрать несколько наиболее «резонансных» дел и устроить «пиратам» показательную «порку». Осветив эти процессы через СМИ, для которых они будут в информационном плане даже интересней, чем положительная адвокатская практика.

          Второй вариант взаимодействия, который дает больше возможностей для пропаганды – это ведение в СМИ определенных рубрик и передач. Имеются в виду передачи просветительского характера. А не всевозможные шоу, которые сегодня идут на телевидении. Последние мало что дают для корпоративных интересов, поскольку, как только адвокат становится их участником, аудитория перестает его воспринимать в профессиональном качестве. В итоге, большинство зрителей искренне убеждены, что адвокат, играющий в шоу роль судьи, – это самый настоящий федеральный судья и на экране разыгрываются сцены реального судебного процесса. Известны случаи, когда записи подобных шоу стороны пытались даже предоставить в качестве доказательств настоящему суду.

          Редакции СМИ готовы сегодня бесплатно предоставлять время и площади для размещения подобных материалов. Им это выгодно по двум причинам. Во-первых, практически все они испытывают дефицит содержания. Во-вторых, экономия на гонорарном фонде. Адвокату, в отличие от журналиста, можно не платить – он работает, что называется, за идею или за репутацию. В-третьих, как отмечают специалисты, сегодня «все более популярна журналистика мнений, чем журналистика фактов. Аналитические статьи, колонки обозревателей (особенно, если они написаны не профессиональными журналистами)[4]». Поэтому многие СМИ готовы сотрудничать в таком режиме. Инициативы нет именно со стороны адвокатского сообщества. Имея же, например, свою еженедельную колонку в газете или блог в интернете, можно наполнять их теми идеями, которые выгодны корпорации.

          Понятно, что отдельным адвокатам заниматься подобной деятельностью некогда и невыгодно. Хотя это еще как посмотреть, поскольку упоминание в контексте конкретного выигранного дела имеет намного больший рекламный эффект, нежели стандартные объявления. Как следствие, обязанности по взаимодействию с прессой необходимо по возможности делегировать. Сегодня любая уважающая себя организация имеет в штате должность пресс-секретаря. Он есть даже у санэпидемстанций. Адвокаты среди тех немногих, кто продолжает экономить на пиаре. В итоге, нет, не только единой информационной политики, но и самой элементарной информации, доступной для СМИ. Чтобы отыскать адвоката, ведущего конкретное дело, уточнить его имя или отчество, журналисты звонят, куда угодно, только не в адвокатские палаты. Больше того, многие крупные СМИ даже не знают, о существовании органов управления адвокатурой. А большинство из тех, кто знает, считают, что адвокатская палата - это коллегия адвокатов. Поэтому представляется необходимым создавать полноценные пресс-службы в адвокатских палатах субъектов федерации, укрепить пресс-службу Федеральной палаты адвокатов и повысить ее статус.

           Третий, достаточно эффективный вариант взаимодействия со СМИ - заключение с редакциями СМИ договоров на юридическое обслуживание. Сегодня практически все серьезные СМИ ведут судебные процессы по искам о защите чести, достоинства и деловой репутации, защищают в судах авторские права. Редакционные юристы, привыкшие писать договоры и приказы, как правило, с защитой по таким делам не справляются. Эту нишу вполне могли бы заполнить адвокатские образования. В свою очередь, при заключении договора со СМИ на юридическое обслуживание, можно обговорить возможность эпизодического бесплатного размещения необходимых материалов. Практика показывает, что такие договоренности являются вполне допустимыми. Еще одно преимущество подобного варианта – предотвращение негативных сообщений, которые СМИ, имеющим договоры с адвокатами, просто совестно будет распространять.

           По поводу этой, оборотной негативной стороны взаимоотношений со СМИ хотелось бы высказаться отдельно. Зачастую, стремясь к сенсационности, СМИ распространяют порочащие сведения в отношении, как представителей адвокатского цеха, так и в отношении доверителей. Возникает вопрос, как на подобные публикации реагировать? Совет судей для аналогичных ситуаций рекомендовал использовать все средства защиты, вплоть до привлечения обидчиков к уголовной ответственности[5]. К сожалению, судьи крайне редко следуют этим рекомендациям, что провоцирует в прессе настроения вседозволенности. Представляется, что для всех представителей системы права должно действовать одно и то же правило – незаконные высказывания, порочащие представителей «системы» должны влечь максимально жесткую ответственность. Кстати, этой же позиции придерживается и Европейский суд, который в нескольких решениях указал, что посягательства на престиж судебной власти, которую он понимает достаточно широко, относя туда не только судей[6], должны пресекаться максимально жестко.

          В этой связи, хотелось бы, чтобы Федеральная палата адвокатов также высказала определенное мнение о том, как адвокатам надлежит действовать при возникновении такого рода конфликтных ситуаций. Думается, адвокатам не следует оставлять без внимания случаи нарушения права на доброе имя. По крайней мере, в тех случаях, когда не соответствующие действительности сведения, а тем более – оскорбления, распространены с явной целью опорочить репутацию адвоката, доверителя, или повлиять на результат по делу. С учетом позиции Европейского суда необходимо лоббировать внесение соответствующей поправки в статью 298 УК РФ, предусматривающую уголовную ответственность за клевету как преступление против правосудия. Имеющаяся редакция, при которой в число специальных субъектов наряду с судьями включены прокуроры и следователи, дознаватели и даже судебные приставы, и не включены адвокаты представляется принципиально неверной, противоречащей духу законодательства и общим процессуальным принципам.

          Существует стереотип, что с журналистами судиться себе дороже. Проиграют дело, так потом в отместку еще больше унизят. Практика показывает, что это не так. Сегодня в обиход журналистов прочно вошло понятие «техника юридической безопасности». Поэтому с теми, кто может с высокой вероятностью подать в суд, пресса предпочитает лишний раз не конфликтовать. По собственному опыту могу судить, что примерно половина попыток защиты моей собственной репутации или доброго имени доверителей закончилось примирением с «обидчиками». В качестве компенсации была добровольно предоставлена возможность распространить прямое опровержение, либо положительную информацию в форме интервью. В оставшейся части практически все иски были удовлетворены.

           Четвертое направление взаимодействия с журналистами, которое дает положительный эффект – это их обучение. Не так давно на факультетах журналистики ввели обязательный курс, который так и называется – «Правовые основы журналистики». Совершенно очевидно, что адвокат, поднаторевший в спорах со СМИ, прочитает этот курс лучше среднестатистического университетского преподаватели и с больше пользой для студентов. Итогом же будут «теплые» отношения с вполне конкретными журналистами. Ниша эта пока не занята, так что ее вполне могут занять и адвокаты.

           И, наконец, пятый вариант в незначительной степени, но все же эффективного взаимодействия адвокатов со СМИ – это публикации и участие в программах на разовой основе. Как отмечалось выше, подобные предложения постоянно поступают в адрес адвокатов. Это просьбы прокомментировать конкретное резонансное дело, принять участие в ток-шоу, сняться в программе о семье и доме. И т.д. И т.п. Представляется, что адвокатам следует по возможности соглашаться на подобные предложения. Во-первых, в случае отказа на месте адвоката вполне может оказаться кто-либо из «пиратов», чье поведение и высказывания будут продиктованы совершенно иными интересами. Причем в глазах аудитории он будет восприниматься как адвокат, поскольку для большинства обывателей слова «юрист» и «адвокат» являются сегодня синонимами. Во-вторых, сам по себе факт отказа может быть воспринят как нежелание сотрудничать со СМИ в принципе или как стремление утаить некие неблаговидные подробности.

          В то же время, соглашаясь на предложения со стороны СМИ, адвокатам необходимо проявлять особую осторожность. Как справедливо отмечает В.Сергеев, «нередко СМИ, применяемые в качестве "грязных технологий", используются в клановой борьбе, дезинформации населения, нечестных политических играх, черных пиар-кампаниях и прочих акциях, вольными или невольными участниками которых становятся авторы публикаций в этих СМИ, в том числе нередко и адвокаты»[7]. Адвокату не следует становиться инструментом в подобных манипуляциях.

          Во избежание недоразумений, адвокатам также следует принимать предупредительные меры с тем, чтобы их высказывания были правильно интерпретированы журналистами. Это могут быть договоренности о согласовании материалов перед их обнародованием, составление пресс-релизов, предоставление ответов на вопросы журналистов в письменном виде и т.п.

          Выстраивая отношения с журналистами, адвокат во всех случаях обязан четко следовать нормам профессиональной этики. В 2004 году Совет Адвокатской палаты г.Москвы выступил с разъяснением, в котором изложил свою позицию по вопросу о том, как адвокат должен вести себя со средствами массовой информации.

          По мнению совета, «адвокат, несомненно, вправе излагать в прессе свое мнение по политическим и правовым проблемам, и введение здесь каких-либо запретов помимо ограничений, предусмотренных Конституцией России, неприемлемо. При этом адвокаты, однако, не должны забывать, что адвокатура - организация не политическая, адвокатская деятельность по природе своей профессия гуманная, а адвокат — всегда носитель идеи правозащиты и уважения к чужим правам. Поэтому публичные высказывания адвокатов должны быть чужды настроениям правового нигилизма и экстремизма.

          По общему правилу адвокат не должен комментировать дела, в которых он не принимает участия. Исключения возможны, если адвокат получил на комментарий согласие коллеги, либо произвол абсолютно очевиден. Необходимо помнить, что для гражданских дел и уголовных дел, в которых имеются потерпевшие, не существует нейтральных правовых оценок, такие оценки всегда будут в пользу одной из сторон и во вред — другой. Категорически недопустимы публичные советы коллегам, как им вести дела, например, куда и с какими жалобами обращаться. Адвокатом, избравшим иную тактику защиты, подобное вторжение в его профессиональную деятельность обоснованно может быть расценено как умаление деловой репутации и, в случае обращения в Совет, повлечь для «советчика» меру дисциплинарного взыскания». С аналогичными разъяснениями выступил ряд адвокатских палат иных субъектов Российской Федерации.

          Рассматривая вопросы профессиональной этики, М.Ю.Барщевский дает следующие рекомендации адвокатам, выступающим в СМИ:

                                                                  -  публичные высказывания адвоката не должны расходиться с его конкретными профессиональными действиями;

                                                                  - в публичных выступлениях, касающихся дела клиента, адвокат не должен высказывать точку зрения, отличную от той, которой он придерживался в суде. Выступая же в качестве адвоката в суде, адвокат должен воздерживаться от высказывания иного мнения о существе дела клиента по сравнению с тем, которое ранее им высказывалось публично;

                                                                  - комментарий адвоката по конкретному делу не может противоречить той позиции, которую адвокат высказывал по тому же правовому вопросу, пусть даже и в теоретическом плане, ранее;
                                                                  - адвокат  не должен выступать с критикой своего клиента, например, в связи с его политическими взглядами[8].

          На практике возникает вопрос о допустимости критики адвокатом состояния дел внутри корпорации, принимаемых органами управления адвокатурой решений. Правила адвокатской профессии дореволюционного периода допускали подобную критику. По мнению Совета присяжных поверенных, «у присяжных поверенных и их помощников не может быть отнято право, действуя на поприще общественном и литературном, относиться со свободною критикою к явлениям их сословной жизни и ха­рактеризовать, согласно своему личному взгляду и убеждению, настроения, замечаемые ими в жизни сословия[9].

          Думается, с учетом принципов самоуправления и равноправия всех адвокатов на которых основывается адвокатура, критикаположения в профессиональном сообществе должна признаваться этически допустимой.Само собой разумеется, что в столь деликатном вопросе, адвокату следует соблюдать особую сдержанность. С тем, чтобы в результате критических выступления не подрывался престиж корпорации самой профессии.

          Как было отмечено в одном из решений Советов присяжных поверенных, «члены корпорации, по мнению Совета, должны относиться друг к другу с уважением, не позволяя себе публично, а тем более печатно, резких отзывов и обвинений в недобросовестных поступках, но, убедившись в неправильности или недоброкачественности действий товарища, обязаны заявить о том корпоративному суду - Совету. Обвинение одним присяжным поверенным другого помимо Совета в печати имеет то невыгодное для всего сословия последствие, что общество легко обобщает подобные единичные обвинения, чем уменьшается уваже­ние ко всей корпорации»[10].

          ПРЕССА КАК ПОМОЩНИК АДВОКАТА

          Учитывая влияние, которое оказывают на общественное мнение современные СМИ, придание делу огласки используется рядом адвокатов как способ добиться желаемого решения по делу.Представляется, что обращение к СМИ для обнародования фактов нарушения прав и свобод граждан, придания общественного резонанса конкретному делу необходимо расценивать как один из способов защиты, не противоречащий действующему законодательству. Напротив, исходя из формулировки статьи 7 Закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», в обязанность адвоката входит использование всех, «не запрещенных законом», средств для защиты интересов доверителя.

           В литературе отмечается, что обращение за помощью СМИ по конкретному делу должно быть оправданным чрезвычайным характером обстоятельств,  грамотно спланированным и этически безупречным.

           Как утверждает В.Сергеев, «эффективность применения СМИ в адвокатской деятельности, как правило, достигается при:

                                                                  - ясно и четко сформулированных целях, которые намерен достичь адвокат таким способом (при этом не следует смешивать главную цель по тому или иному гражданскому, арбитражному или уголовному или иному делу и цель применения СМИ, которая здесь имеет подчиненное значение по отношению к главной цели);

                                                                  - наличии таких СМИ, которых бы заинтересовала ваша проблема;

                                                                  - умелом раскрытии проблемы перед читателем (зрителем, радиослушателем);

                                                                 - расстановке общественно-значимых акцентов и выводов, вытекающих из раскрытой проблемы, т.е. при реализации методологического принципа "от частного к общему", чтобы читатель (слушатель) мог извлечь из вашего дела уроки общественной морали и нравственности (иначе оно будет никому не интересно и публикация о нем останется незамеченной, как пустое сотрясение звука).

           Только соблюдение всех вышеназванных компонентов позволит использовать СМИ как дополнительное "оружие" в адвокатской деятельности»[11].

           Он же предлагает следующую классификацию целей, которые может ставить перед собой адвокат при применении СМИ по конкретному делу:

                                               «I. Основные:

                                                     - привлечение дополнительных сил и средств или заявление о намерении привлечь такие силы и средства для защиты (представительства) интересов гражданина, организации;

                                                     - придание громкого общественного звучания делу, которое вы ведете;

                                                     - предупреждение произвола, провокаций, нарушений закона в отношении подозреваемого, обвиняемого, других доверителей и самого адвоката.

                                                II. Дополнительные (диктуются характером конкретного дела):

                                                    - решение с помощью СМИ какого-либо конкретного вопроса, который невозможно решить иначе как с помощью публично сказанного слова;

                                                    - поиск дополнительных свидетелей, участников;

                                                    - инициация (возбуждение) общественного мнения;

                                                    - принуждение поступить по закону;

                                                    - дезавуирование ситуации, ошибочных суждений о человеке;

                                                    - разоблачение недобросовестного оппонента доверителя;

                                                    - проверка собственной позиции;

                                                    - информирование о положительном;

                                                    - восстановление имиджа адвокатуры;

                                                    - другие цели.

                                               III. Комбинированные цели»[12].

           Вместе с тем, высказано мнение о нежелательности придания адвокатом огласке обстоятельств дела, окончательное решение по которому еще не принято[13]. Данная точка зрения представляется спорной. Во-первых, как говорилось, выше обращение в СМИ следует расценивать как один из способов защиты, допустимый в чрезвычайных обстоятельствах. Который адвокат, если и не обязан использовать в силу его неюридического характера, то уж точно вправе применить, если не видит другого выхода из сложившейся ситуации. Во-вторых, СМИ по собственной инициативе освещают многие конфликты. Пассивная позиция адвоката в таких случаях приводит к тому, что в СМИ зачастую появляется необъективная информация о доверителе, у которой нет никакого противовеса. В-третьих, и суд, и прокуратура, и милиция считают допустимым комментировать находящиеся в их производстве дела, начиная со стадии их возбуждения, а то и ранее. Встречаются случаи, когда такие публикации намеренно используются стороной обвинения для воздействия на суд. Еще Я.С.Киселев  в работе 1974 года приводит пример, когда прокурор просил приобщить к материалам дела фельетон, обличающий подсудимого.[14] Представляется, что в свете приведеных аргументов распространение в СМИ информации по делу, где окончательное решение еще не вынесено, должно признаваться допустимым.

           Необходимо быть готовым к тому, что акцент при освещении дела в СМИ на произвол со стороны правоохранительных органов влечет, как правило, нелепые обиды со стороны чиновников. Звучат упреки, мол, не следовало придавать делу огласку, добиваться правоты необходимо через жалобы в прокуратуру или суд, используя в полной мере принцип состязательности. При этом замалчивается тот факт, что у адвоката в отличие, например, от следователя значительно меньше возможностей и для сбора необходимых доказательств и для отстаивания своей правоты в суде. Кроме того, следователь при вынесении оправдательного приговора практически ничего не теряет, тогда как подсудимый при вынесении незаконного обвинительного приговора может потерять все. Думается, в такой ситуации использование СМИ как инструмента защиты прав гражданина в конкретном деле будет являться не только морально оправданным, но и необходимым.

           Аналогичная позиция сформулирована Верховным Судом Российской Федерации. В частности, в определении Военной коллегии от 14 марта 2005 г. N 1-00109/00 по уголовному делу в отношении П. и др. указано на допустимость распространения информации в СМИ в случаях, когда другие способы защиты оказались неэффективными. Рассматривая кассационное представление прокурора, ссылавшегося на факт придания адвокатом огласки материалам предварительного следствия, Военная коллегия высказала следующую позицию: «в материалах дела имеются соответствующие обращения защитника Б. - адвоката М. в адрес Генеральной прокуратуры РФ об устранении допускаемых сотрудниками милиции нарушений уголовно-процессуального законодательства в отношении ее подзащитного. Однако эти нарушения продолжали иметь место. Поскольку защитник использовал предусмотренные уголовно-процессуальным законом возможности для защиты Б., ее обращение в этих целях в средства массовой информации следует расценивать как вынужденное. Поэтому вывод суда о том, что адвокат М. защищала интересы Б. всеми разрешенными законом методами, вплоть до обращения в средства массовой информации, нельзяпризнать противоречащим уголовно-процессуальному законодательству»[15].

           Следует, однако, учитывать, что «интерес газет и телевидения может и помочь, и сильно навредить подзащитному». В этой связи возникает вопрос: «должен ли адвокат просчитывать "осложнения по делу", возникающие вследствие общественного резонанса?» Как справедливо отмечает автор поставленного вопроса - адвокат А.С.Тарасов, - должен, «поскольку ст. 7 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и ст. 8 Кодекса обязывают адвоката честно, разумно, добросовестно, квалифицированно осуществлять защиту интересов своего доверителя»[16]. В частности, одним из возможных осложнений, которые адвокату следует учитывать, это возможность появления кассационной жалобы на приговор, вынесенный судом присяжных, по мотивам того, что коллегия, вынося вердикт, находилась под влиянием СМИ.

            При освещении в СМИ материалов конкретных дел также следует принимать во внимание требования Кодекса профессиональной этики, касающиеся соблюдения адвокатской тайны. В силу статьи 6 Кодекса, соблюдение профессиональной тайны является безусловным приоритетом деятельности адвоката. Срок хранения тайны не ограничен во времени. Правила сохранения профессиональной тайны распространяются на:

- факт обращения к адвокату, включая имена и названия доверителей;

- все доказательства и документы, собранные адвокатом в ходе подготовки к делу;

- сведения, полученные адвокатом от доверителей;

- информацию о доверителе, ставшую известной адвокату в процессе оказания юридической помощи;

- содержание правовых советов, данных непосредственно доверителю или ему предназначенных;

- все адвокатское производство по делу;

- условия соглашения об оказании юридической помощи, включая денежные расчеты между адвокатом и доверителем;

- любые другие сведения, связанные с оказанием адвокатом юридической помощи.

           Учитывая, что практически любая полученная по делу информация относится к адвокатской тайне, вопрос о привлечении СМИ к освещению конкретного дела всегда должен согласовываться доверителем.Если адвокат при заключении соглашения с доверителем уже предполагает, что дело может вызвать общественный интерес, целесообразно включать в соглашение соответствующие пункты. В частности, в соглашении может быть прямо указано, что в его предмет наряду с традиционными способами защиты входит содействие освещению дела в СМИ. Или, что доверитель, заключая соглашение, дает адвокату согласие на распространение в СМИ любой полученной по делу информации. В принципе ничто, кроме желания доверителя, не препятствует адвокату включать в соглашение подобные пункты.

           На практике нередки случаи, когда доверитель самостоятельно инициировал освещение в СМИ конфликта с его участием. Думается, в этих случаях с его стороны имеют место конклюдентные действия, дающие адвокату право также публично высказывать свое мнение по делу. Естественно, при условии, что таковые высказывания не навредят доверителю.

           При освещении ситуации по конкретному делу, находящемуся в производстве адвоката, следует учитывать, чтоЗакон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» предусматривает специальные гарантии адвоката для таких случаев. В силу статьи 18 Закона, «адвокат не может быть привлечен к какой-либо ответственности (в том числе после приостановления или прекращения статуса адвоката) за выраженное им при осуществлении адвокатской деятельности мнение, если только вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена виновность адвоката в преступном действии (бездействии)».

           С учетом увеличения количества исков о защите чести, достоинства, деловой репутации и компенсации морального вреда подобный иммунитет представляет исключительную важность. К сожалению, судебная практика по данной категории дел демонстрирует крайне неутешительные тенденции. С одной стороны, постоянно увеличивается размер взыскиваемых компенсаций, которые по отдельным делам достигли уже нескольких миллионов рублей. С другой, предметом подобных исков суды признают сегодня практически любые тексты, вплоть до узкопроцессуальных документов. В частности, заместитель начальника Управления анализа и обобщения судебной практики ВАС РФ В.Д.Костюк в книге, составленной на основе практики, приводит примеры, когда предметом иска о защите деловой репутации являлись: отзыв на исковое заявление, а опровержение осуществлялось путем направления заинтересованным лицам решения арбитражного суда[17].

           Следует также отметить, что термин «мнение» является в контексте ст. 18 Закона не совсем корректным. Действующее уголовное и гражданское законодательство оперирует термином «сведения», отграничивая его от «мнения». Соответственно, уголовная ответственность по статье «клевета» или предусмотренное ГК РФ право на опровержение и компенсацию морального вреда могут быть могут возникать исключительно в связи с распространением сведений, то есть утверждений о фактах. Мнения, оценки, суждения, вопросы, призывы и другие элементы сообщения, не содержащие упоминаний о конкретных фактах, основанием подобной ответственности являться не могут. Истинными или ложными они быть не могут по определению, в силу чего оспаривать их в суде бессмысленно и противоестественно. Как, например, доказать или опровергнуть, что Х - «плохой судья», а Y – «неграмотный следователь». Можно, конечно, принести справку о том, что тот и другой характеризуются по службе положительно, взысканий не имеют, на учете у нарколога и психиатра не состоят. Однако, вряд ли такую справку можно считать допустимым доказательством.

           Более того, привлечение к уголовной или гражданской ответственности за выражение мнений и иные высказывания, не содержащие фактов, вступает в противоречие со ст. 10 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и ст. 29 Конституции РФ, закрепляющими свободу самовыражения и свободу слова.

           Исходя их этого, Конституционный Суд РФ и Европейский Суд по правам человека неоднократно обращали внимание на необходимость разграничения сведений и иных высказываний. В частности в определении от 27 сентября 1995 года «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Козырева Андрея Владимировича» Конституционный Суд указал, что «при рассмотрении в судах общей юрисдикции дел о защите чести и достоинства подлежит установлению и оценке не только достоверность, но и характер распространенных сведений, исходя из чего суд должен решать, наносит ли распространение сведений вред защищаемым Конституцией Российской Федерации ценностям, укладывается ли это в рамки политической дискуссии, как отграничить распространение недостоверной фактической информации от политических оценок и возможно ли их опровержение по суду».

          Сходная позиция высказана в Решении Европейского суда по правам человека от 8 июля 1986 г. по делу Лингенс против Австрии, в котором суд указал что «следует проводить тщательное различие между фактами и оценочными суждениями. Существование фактов может быть доказано, тогда как истинность оценочных суждений не всегда поддается доказыванию». В связи с этим осуждение Лингенса было признано нарушением Европейской конвенции по правам человека.

           Приведенная позиция Европейского суда была поддержана Верховным судом РФ в Постановлении «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» от 24 февраля 2005 г., согласно которому «при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации судам следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности».

           В связи с этим, на наш взгляд, более правильным было бы использование в статье 18 Закона вместо термина «мнение» термин «позиция», как более объемного, включающий в себя сведения, оценки, просьбы и т.д.

           Представляется также, что положения статьи 18 Закона необходимо дополнить правилом, согласно которому адвокат не должен нести ответственность за несоответствие действительности сведений, сообщенных доверителем, и распространенных впоследствии адвокатов через СМИ. Данная позиция была сформулирована еще в дореволюционной практике советов присяжных поверенных. Как указывалось в Правилах адвокатской профессии, «излагая в своих бумагах и в словесных объяснениях Суду обстоятельства дела, основываются на сообщениях, даваемых им их доверителями, то они вообще не могут быть ответственны за неточность или неверность этих сведений, ибо они действуют в этих случаях по доверенности и уполномочию своих доверителей; но если тот же поверенный без всякой ссылки на источник полученного им сведения помещает заметку в печати или дает материал для такой заметки и излагает при этом обстоятельства не только неверно, но даже и несогласно с тем материалом, который ему сообщен доверителем, то он, очевидно, сам и отвечает за эти действия и не может уже затем прикрываться ролью поверенного»[18].

            Аналогичная норма действует в настоящее время в отношении журналистов. Согласно статьи 57 Закона РФ «О средствах массовой информации», «редакция, главный редактор, журналист не несут ответственности за распространение сведений, не соответствующих действительности и порочащих честь и достоинство граждан и организаций, либо ущемляющих права и законные интересы граждан, либо представляющих собой злоупотребление свободой массовой информации и (или) правами журналиста… если они содержатся в ответе на запрос информации либо в материалах пресс-служб государственных органов, организаций, учреждений, предприятий, органов общественных объединений».

            Приведенную норму Закона РФ «О средствах массовой информации» адвокату следует учитывать при освещении в СМИ ситуации по конкретному делу. На практике она истолковывается судами достаточно широко и вполне может быть применена адвокату, который в этом случае может оказаться единственным надлежащим ответчиком.

           Примером может служить дело по иску В. к нескольким красноярским журналистам. Поводом для иска послужила импровизированная уличная пресс-конференция директора коммерческой фирмы П. В ходе общения с журналистами, П. заявила, что В. хочет забрать здание, где расположен принадлежащей фирме мебельный салон, хулиганскими методами, не обращаясь за разрешением споров в суды, что он причастен к разбою, уничтожению мебели, машин, краже детей. Решением федерального суда Центрального района г. Красноярска от 4 июня 2004 года иск В. был удовлетворен частично. Предусмотренные законом негативные последствия были возложены судом на П. редакции СМИ, распространившие ее высказывания, суд от ответственности освободил, сославшись на тот факт, что оспариваемые сведения содержатся в выступлении директора юридического лица, которое подпадает под действие пункта 4 статьи 57 Закона «О средствах массовой информации»[19]. Очевидно, что при таком столь вольном толковании судом закона РФ «О средствах массовой информации» на месте П. вполне может оказаться адвокат.

          Особую щепетильность адвокату следует проявлять в отношении судов и судей.Как отмечалось в Правилах адвокатской профессии дореволюционного периода, «решения присяжных заседателей, как и Суда вообще, подлежат гласному обсуждению, а потому как одобрению, так и порицанию, но при этом справедливо требовать, чтобы выражаемые в таких случаях суждения по форме своей ни в чем не нарушали того уважения, которое должно оказывать в печати органам судебной власти. В особенности адвокату, и притом пишущему по своему делу, приличествует особая сдержанность по адресу Суда, постановившего решение, несогласное с его воззрением на дело»[20].

         Приведенное правило не потеряло своей актуальности и сегодня. Как  отмечалось выше, судебная власть пользуется в данном случае особой защитой. Статья 10 Европейской конвенции прямо предусматривает, что осуществление свободы самовыражения «может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе». В том числе в целях «обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия».

         Примером использования данного ограничения на практике может служить решение по делу Барфод против Дании от  22 февраля 1989 года, где Европейский суд не усмотрел нарушения ст. 10 Европейской конвенции. По обстоятельствам дела Барфолд опубликовал статью в журнале "Grшnland Dansk", где обвинил двух судебных заседателей, рассматривавших его дело в Высоком Суде Гренландии, в том, что «они отдали свои голоса в пользу местного правительства, потому что работали на него, а не голосовали как независимые и беспристрастные судьи». Публикация данной статьи была расценена правоохранительными органами Норвегии как диффамация, вследствие чего Барфолд был привлечен к уголовной ответственности.

         По мнению Европейского суда, осуждение Барфолда не противоречит ст. 10 Европейской конвенции, поскольку высказанные в его статье обвинения не были подкреплены доказательствами. «Заявитель положил в основу своего обвинения в адрес двух судебных заседателей простой факт, что они были служащими местного правительства, являвшегося ответчиком по делу о налогообложении 1981 года. Хотя этот факт может вызвать различные мнения о правильности формирования состава суда, но он не был, конечно, доказательством пристрастности, и вряд ли заявитель не знал об этом».

         Другой аспект использования прессы в интересах конкретного адвоката – это информирование населения об адвокате и его услугах. Практически каждый адвокат в этом заинтересован. Другое дело, что степень этой заинтересованности может быть различной. Одному необходима постоянная публикация призывных объявлений, только благодаря которым и обеспечивается поток клиентов, другому достаточно упоминаний в контексте громких дел, где он участвует. Иные адвокаты предпочитают никак не заявлять о себе публично, довольствуясь «народной молвой», которая зачастую эффективней всякой рекламы.

         Решая вопрос о форме подачи информации, адвокатам следует учитывать, что прямая агрессивная реклама юридических услуг как таковая малоэффективна. Как отмечает В.Н.Буробин, «более или менее продуктивной является так называемая косвенная реклама – консультация адвоката в прессе по конкретному вопросу, участие в дискуссии, рассказ об успешно проведенном им деле и т.п.»[21]. То есть, те же формы взаимодействия со СМИ, о которых говорилось выше применительно к поддержанию высокого авторитета корпорации. В этом вопросе налицо полное совпадение интересов адвокатуры и конкретного адвоката.

         Кодекс профессиональной этики предусматривает ряд ограничений, которые должны выполняться в процессе информирования. В силу статья 17 Кодекса, информация об адвокате и адвокатском образовании допустима, если она не содержит:

               1) оценочных характеристик адвоката; 

               2) отзывов других лиц о работе адвоката;

              3) сравнений с другими адвокатами и критики других адвокатов;

              4) заявлений, намеков, двусмысленностей, которые могут ввести в заблуждение потенциальных доверителей или вызывать у них безосновательные надежды.

          Естественно, все перечисленные ограничения должны неукоснительно соблюдаться при размещении в СМИ информации об адвокате или адвокатском образовании. Вместе с тем, целесообразность существования подобных ограничений весьма сомнительна. Как отмечает В.Я. Залманов, «по большому счету, весь позитивный материал об адвокате можно посчитать вводящим в заблуждение его потенциальных доверителей. Абсурд? Но такова формальная логика ст. 17 Кодекса профессиональной этики»[22]. Выходит, по собственно инициативе корпорация ставит себя в откровенно неравные условия с другими участниками рынка юридических услуг. Каковые отнюдь не связаны подобными ограничениями и могут себе позволить прямую рекламу. В этой связи представляется необходимым поставить вопрос о пересмотре столь строгих этических правил, которые, по сути, загоняют современную адвокатуру в «капкан». Как справедливо отмечает М.Ю.Барщевский, позиция о запрете любой рекламы адвокатских услуг «не является бесспорной в период рыночной экономики. Борьба за клиента, в принципе, нормальное явление, способствующее, в частности, и повышению уровня работы адвокатов. Опасность заключается в другом - когда рекламой, хитрыми маркетинговыми шагами подменяется качественная работа. Следовательно, должен быть найден разумный компромисс, позволяющий, с одной стороны, адвокату распространять информацию о себе, в достойной профессии форме предлагать свою помощь клиентам, но, с другой стороны, не допускающий "лобовой" "торгашеской" рекламы адвокатских услуг»[23].

           А пока Кодекс профессиональной этики действует в существующей «нерыночной» редакции, адвокату следует проявлять сдержанность при информировании о своей деятельности. А.Н.Чащин приводит следующий перечень допустимой к публичному распространению информации об адвокате:

                       1) уровень квалификации. Адвокат может сделать акцент на наличии у него квалификации определенного уровня: специалист, бакалавр, магистр, кандидат или доктор юридических наук, доцент или профессор. Подобные характеристики не являются оценочными и подтверждаются соответствующими документами установленного образца;

                      2) наличие дополнительной (смежной) квалификации. Например, адвокату, специализирующемуся на ведении арбитражных дел, полезно получить дополнительную квалификацию по экономической специальности, о чем может быть проинформирован потенциальный потребитель юридических услуг;

                      3) данные о стаже работы по юридической специальности. Эта информация является объективной, поэтому допустима. Практически каждый потенциальный клиент хочет знать, сколько лет адвокат, к которому он намерен обратиться за юридической помощью, работает по специальности;

                      4) данные о наличии опубликованных научных работ. Эта информация также является объективной и позволяет доказать, что адвокат постоянно отслеживает изменения в действующем законодательстве, занимается научной работой и повышает свой профессиональный уровень. Если адвокат предоставляет перечень наименований своих публикаций, потенциальный клиент имеет возможность ориентироваться во внутриправовой специализации данного специалиста;

                      5) реквизиты для обращения к адвокату за юридической помощью: адрес, номер телефона и проч.;

                      6) примерные расценки на предоставляемые юридические услуги;

                      7) приемное время[24].

            По мнению А.Д.Бойкова, «реклама не должна быть назойливой и умалять авторитет других адвокатов и их объединений. В рекламе недопустимы какие-либо гарантии результата, ибо результат зависит не только от усилий и квалификации адвоката. Недопустимы намеки на неформальные связи адвоката с работниками суда и правоохранительных органов, которые помогут обеспечить успех в судебном процессе. Приемлемое содержание рекламы — это информация о видах правовых услуг, местонахождении адвокатского кабинета (коллегии, бюро, консультации) и времени приема посетителей»[25].

            В целом, говоря о взаимоотношениях адвокатуры и СМИ, следует согласиться высказанным в литературе мнением о необходимости руководствоваться в своей профессиональной деятельности принципом гласности. Как справедливо отмечает, М.А.Косарев, «посредством реализации этого принципа общество осуществляет контроль за деятельностью адвокатуры, что является одним из условий нормального функционирования любого института гражданского общества. В порядке обратной связи обеспечение принципа гласности повышает уровень информированности населения о деятельности адвокатуры, успехах и недостатках в этой работе и, как одно из следствий, позволяет им обращаться за помощью в адвокатуру и к адвокату с большим доверием»[26]. Напротив, отказ от сотрудничества с журналистами, введение всевозможных режимов секретности влечет одно лишь недоверие к адвокатуре. Перефразируя изречение классика, сегодня можно с полной уверенностью сказать, жить в информационном обществе, и быть свободным от СМИ нельзя. Это означает, что адвокатура в целом, и каждый адвокат в отдельности обязаны научиться выстаивать отношения со СМИ таким образом, чтобы извлекать максимальную пользу для корпорации и своего доверителя.