Глисков А.А. 16 июля 2009
Новая адвокатская газета, 2009, № 13
Защитник имеет право на субъективное мнение
Присутствие на процессе журналистов почти всегда означает, что по итогам заседания они постараются взять комментарии у адвокатов, представляющих интересы сторон. Во избежание недоразумений на вопросы журналистов всегда лучше ответить. Однако, отвечая на вопросы, нужно учитывать, что за каждую из фраз адвокату, возможно, придется ответить в суде.
Задуматься об этом мне пришлось, когда я представлял в суде интересы муниципального служащего Ш. в деле о защите его чести и достоинства. Ответчиками были ОАО «Городское телевидение» и лично ведущая телепрограммы Д., которая со ссылкой на депутата местного представительного органа Герасина распространила сведения о якобы незаконной предпринимательской деятельности моего клиента.
После процесса ко мне подлетела съемочная группа телекомпании, не просто освещавшей процесс, но и выступавшей соответчиком по делу. Я попытался отказаться от дачи комментариев. Однако журналисты настаивали. В результате комментарий получился достаточно резким, и я сам оказался ответчиком уже по иску Герасина о защите его чести и достоинства.
Из решения суда по иску Герасина:
«Из видеозаписи информационной программы усматривается, что ведущая телепрограммы Д. обратилась к ответчику Глискову с вопросами, касающимися гражданского дела по иску Ш. к ОАО «Городское телевидение» и Д. о защите чести и достоинства, и просила прокомментировать состоявшееся судебное заседание. Глисков отказался от комментария, Д. стала выяснять причину этого отказа. Тогда Глисков произнес: «Ну, пожалуйста. Я считаю, что Вы лично некомпетентный человек в своей деятельности, а гражданин Герасин - человек неадекватный, и мне очень жаль, что у вас есть такой депутат. И мне очень жаль, что такие люди вообще работают в телекомпании и пытаются свое мнение навязывать зрителям города».
На следующий вопрос Д.: «То есть, что, Ш. не занимался и не занимается предпринимательской деятельностью, будучи муниципальным чиновником?», - Глисков ответил: «Я надеюсь, что суд разберется, и мы докажем, что Вы оболгали человека. И Вы будете с экрана телевизора извиняться перед ним».
В своем иске Герасин попросил признать не соответствующими действительности сведения о том, что он оболгал Ш. Особенно задела местного депутата фраза про его неадекватность, эту фразу он также просил публично опровергнуть. Рассмотрев иск Герасина, суд в его удовлетворении отказал. В части вопроса о том, что правда, а что - ложь, судебное решение по иску Ш. на тот момент уже состоялось: распространенные депутатом Герасиным сведения о том, что Ш. допустил нарушения законодательства о муниципальной службе, являясь учредителем ряда организаций, были признаны не соответствующими действительности. Что касается неадекватности депутата, суд посчитал данную фразу моим субъективным мнением, выраженным в корректной форме.
Из решения суда по иску Герасина:
«Из приведенного очевидно, что Глисков А.А. высказал свое личное и частное мнение о неадекватности Герасина.
Его фраза «что Вы оболгали человека» произнесена в контексте перспективы судебного разбирательства и уверенности в доказательстве сказанного».
По мнению суда, «приведенные высказывания Глискова А.А. являются его мнением и субъективной оценкой характеристики Герасина А.Н., ответчик не сообщил какие-либо сведения, содержащие утверждения о нарушении Герасиным законодательства или моральных принципов, совершении нечестного проступка и неправильном поведении либо утверждения о фактах и событиях, которые не имели места в реальности. Эти высказывания не были выражены в неприличной форме, то есть в форме, глубоко противоречащей нравственным нормам, правилам поведения в обществе, предполагающей унизительное обращение с человеком, поэтому также не могут расцениваться и как оскорбления».
Тем самым суд подтвердил мое право как адвоката комментировать ход судебного процесса и оставил без удовлетворения амбиции депутата.
