Александр НАЗАРОВ,
адвокат коллегии адвокатов «Шпагин и партнеры»,
к. ю. н., доцент
"АГ" № 17, 2009
Правоохранителям хочется приподнять завесу над адвокатской тайной
Казалось бы, белых пятен в вопросах, связанных с адвокатской тайной, практически не должно быть. Есть достаточно четкие правовые конструкции: ст. 48 Конституции РФ, ст. 8 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», ст. 6 Кодекса профессиональной этики адвоката, ооновские Основные положения о роли адвокатов, «Права подозреваемых и заключенных» (Международные принципы и стандарты правоприменения в работе сотрудников пенитенциарных учреждений) и др. Наработана прецедентная практика Европейского суда по правам человека, Верховного Суда РФ. Имеются достаточно фундаментальные теоретические исследования по рассматриваемой проблематике, как ученых-правоведов прошлых столетий (Бентам, Миттермайер, Фридман, Кони, Фойницкий, Владимиров, Арсеньев, Цыпкин, Кулишер и др.), так и современных ученых-юристов современного периода (И.Л. Петрухин, Ю.С. Пилипенко, Г.М. Резник, Н.М. Кипнис, А.А. Пщуков, В.Н. Буробин и др.).
Однако те или иные аспекты адвокатской тайны постоянно привлекают к себе внимание и ученых, и практических работников. Адвокатская тайна – предмет вожделения практических работников правоохранительных органов.
Вот и в ставшей предметом внимания статье Ю.С. Пилипенко поднята достаточно острая проблема – вправе ли адвокат в исключительных случаях и при соблюдении строго определенных правил донести властям о готовящемся, совершенном преступлении?
Легальные возможности для правоохранительных органов и государственных чиновников приподнять завесу над адвокатской тайной начинают появляться. Федеральный закон «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» прямо предписывает адвокатам выполнять миссию сексотов государства при осуществлении ими ряда поручений своих клиентов, связанных с товарно – денежными отношениями. Положения Налогового кодекса РФ и определение Конституционного Суда РФ от 17 июня 2008 г. № 451-О-П позволяют контролировать налоговым органам финансовые взаимоотношения адвоката с клиентом при осуществлении защиты и представительства.
И вот сейчас на повестке дня вопрос: как легализовать механизм доносительства адвокатов о ставших им известными от своих клиентов пока лишь тяжких и особо тяжких преступлениях?
В этом сложном вопросе идет столкновение постулатов классического учения о незыблемости адвокатской тайны и общечеловеческих постулатов морали и нравственности, высокой и важной значимости общественного интереса.
На наш взгляд, компромисс в данной коллизии может быть найден. Но он связан со сложным профессионально-нравственным выбором самого адвоката.
Если в ситуации, когда клиент сообщил адвокату информацию о готовящемся, к примеру, особо тяжком преступлении, последний берет на себя миссию именно адвоката-профессионала, осознает, что задача выявления, пресечения и предотвращения преступлений – не его миссия, а миссия специализированных государственных структур, то он:
1) предпримет максимум усилий, чтобы убедить клиента отказаться от преступных намерений, покаяться и т.п.;
2) как юрист-профессионал подробно разъяснит клиенту о правовых последствиях планируемого общественно-опасного деяния;
3) не станет доносить властям о ставшей ему известной опасной информации, оставшись в рядах адвокатской корпорации.
Однако, если в аналогичной ситуации в адвокате возьмут верх общечеловеческие, а не профессиональные ценности, то третья позиция в алгоритме действий адвоката будет выглядеть следующим образом: как человек и гражданин после общения с клиентом адвокат сообщит компетентным органам о ставшей ему известной опасной информации, а после этого обратится в адрес своей адвокатской палаты с заявлением о прекращении статуса адвоката по собственному желанию.
Вне всяких сомнений, такой мужественный шаг будет свидетельствовать о гражданской позиции адвоката и будет соразмерной платой за нарушение им адвокатской тайны. Третьего не дано. И это самый цивилизованный способ сделать адвокатскую тайну явью для правоохранителей, ведущих борьбу с опасными преступниками. И это честно и цивилизованно по отношению адвоката к клиенту, который ведь прекрасно осознает, что его опасные преступные планы адвокат воспринимает не только как профессионал, но и как человек. У клиента есть право выбора – довериться адвокату или нет, хотя в любом случае квалифицированную юридическую помощь он от адвоката получит.
По аналогичной схеме работают и священнослужители, для которых тайна исповеди также важная субстанция.
