В журнале «Корпоративный юрист» опубликовано интервью заместителя министра юстиции РФ Дениса Васильевича Новака, в котором он среди прочего рассказал о задачах Концепции регулирования рынка профессиональной юридической помощи и о том, какие изменения в правовых инструментах ожидаются в ближайшем будущем. Приводим текст интервью полностью.
– Денис Васильевич, с чем связано неприятие Концепции регулирования рынка профессиональной юридической помощи среди коллег?
Задача Концепции – повышение качества юридической помощи, которая должна быть доступна для всех, кто в ней нуждается. Сейчас позиционировать себя юристом может кто угодно, даже человек, не имеющий не то что юридического, никакого образования. И в судах, кроме конституционного и административного судопроизводства, выступать тоже могут абсолютно любые лица. Нередко такие консультанты причиняют людям вред. Чтобы выстроить стандарты и создать механизмы их соблюдения, необходимо регулирование. Причем тот вариант, который, например, предложен в законопроекте Верховного Суда, где говорится о том, что надо ввести требование о наличии высшего юридического образования как условие осуществления судебного представительства, проблему не решит. Сам факт наличия диплома юриста при том качестве юридического образования, которое сейчас есть, не гарантирует качественную юридическую помощь. И человек, имеющий высшее юридическое образование, может оказывать консультационные услуги низкого качества. Никаких механизмов, чтобы отстранить его от практики, если он причиняет вред своему клиенту и нарушает закон, сегодня нет.
Можно создать с нуля некую систему саморегулирования лиц, которые оказывают юридическую помощь. Другой вариант – выстроить систему на базе существующей площадки адвокатского сообщества. Более коротким и правильным путем нам кажется адвокатура, где уже все эти механизмы выстроены. Эти механизмы являются частью этого института гражданского общества, полностью находятся в руках самой корпорации, независимой от государства.
Третий вариант – это государственное лицензирование. Самый главный его недостаток – отсутствие независимости от государства. При возникновении конфликтов интересов между, допустим, интересом какого-то госоргана и организацией, будет велик соблазн такого «неудобного юриста» с помощью механизма лишения лицензии отстранить. Важно, чтобы институт был независимым.
Что касается варианта саморегулируемых организаций юристов, там другие возникают недостатки. Некоторые страны такую модель предусмотрели. И это приводит к следующим ситуациям. Две системы начинают между собой конфликтовать: адвокаты и саморегулируемая организация. Если лицо исключают из одной корпорации, его с распростертыми объятиями ждет другая. Корпорации конкурируют уже не в повышении качества юридической помощи, а более удобными условиями для юристов. Привлекательнее выглядит та корпорация, где требования к юристу ниже. Этого хотелось бы тоже избежать.
И не хотелось бы искусственно порождать и усугублять сегрегацию сообщества юристов. Наоборот, юридическое сообщество хочется объединить, чтобы все работали по единым стандартам. Я убежден, что оказание юридической помощи как адвокатами, так и юристами вне адвокатуры независимо от того, идет речь об оказании юридической помощи гражданину или предпринимателю, коммерческой или некоммерческой организации, является однородным и должно отвечать одним и тем же требованиям. Хотелось бы также преодолеть представление, которое бытует в консервативной адвокатской среде, о том, что это совершенно разные вещи – юридическая помощь и юридическая услуга. Причем юридическую услугу эти коллеги рассматривают как нечто оскорбительное, низменное, направленное на наживу. А юридическая помощь – некое беззаветное, светлое служение, абсолютно бескорыстное, идеал. На самом деле истина где-то посередине.
С одной стороны, не случайно праву на квалифицированную юридическую помощь посвящено отдельное положение ст. 48 Конституции. Не каждый вид деятельности удостоен такого специального упоминания и гарантирования. Лица, оказывающие на профессиональной основе юридическую помощь, занимаются правозащитной деятельностью, суть которой лежит в области публичного, главным образом конституционного права. Именно в силу публичной значимости юридическая помощь адвоката, согласно Закону об адвокатуре, не признается предпринимательской деятельностью. Это не означает, что оказание юридической помощи должно выпадать из сферы гражданско-правового регулирования.
Там, где не предполагается выплата вознаграждения, речь будет идти о безвозмездном оказании услуг. А оказание юридической помощи за вознаграждение представляет собой типичный случай исполнения обязательств из договоров об оказании услуг. Любой адвокат заключает соглашение об оказании юридической помощи. И судебная практика применяет к таким соглашениям положения ГК об обязательствах из соответствующих договоров. С этой точки зрения нет препятствий говорить о наличии рынка профессиональной юридической помощи. Это слово тоже некоторые адвокаты воспринимают как некое оскорбление: «Как же это может быть рынком? Мы что, на базаре?» Тем не менее речь идет о сегменте услуг, предоставляемых на постоянной и возмездной основе, и с этой точки зрения разницы никакой нет.
Из представлений о коренном отличии деятельности адвокатов от деятельности других юристов вытекает и непривлекательность существующих организационно-правовых условий ведения адвокатской деятельности для юристов, которые практикуют вне адвокатуры.
Сейчас по Закону об адвокатуре адвокатские образования в форме юридических лиц могут быть только некоммерческими организациями. Однако большое количество высококвалифицированных юристов привыкли свою деятельность вести в форме коммерческих организаций (ООО, АО и т. д.). Невозможность трудовых отношений между адвокатом и адвокатским образованием тоже препятствует вливанию большого количества юристов в адвокатуру. Не каждый юрист желает работать на индивидуальных началах: самому организовывать свой труд, искать клиентов. Есть очень большой сегмент юристов, которые хотят работать по найму, выполняя задачи, которые ставит работодатель. В таком случае на них не ложится груз управления, они получают весь социальный пакет.
Основные причины неприятия Концепции юристами, практикующими в нерегулируемом сегменте, сосредоточены в недоверии к существующим органам адвокатского самоуправления. Они воспринимают их как репрессивные структуры, предъявляющие к членам адвокатского сообщества неоправданные требования и неспособные в случае необходимости защитить рядового адвоката от посягательств на его независимость. Парадокс в том, что речь идет о претензиях не к содержанию Концепции, а к тем темным сторонам российской адвокатуры, на борьбу с которыми она в первую очередь и направлена.
– Как Концепция повлияет на юристов компаний или государственных предприятий? Нужно будет статус адвоката получать?
– В отношении юристов-инхаусов есть прямое исключение в Концепции. Речь в ней идет о регулировании профессиональной деятельности на рынке юридических услуг, а не осуществляемой по трудовым договорам с работодателями. Поскольку это рынка юридических услуг не касается, то статус адвоката в данном случае не потребуется. Концепция исключает необходимость статуса адвоката в том числе для представления интересов организации в судах, для работников юридических подразделений и штатных юрисконсультов. Некоторые представители крупных компаний переживали, что иногда в холдинге создается отдельное юрлицо, где работает пул юристов. Они обслуживают структурные единицы холдинга. Специально уточним, что и в таком случае не потребуется статус адвоката работающим в таких организациях юристам, если идет речь об обслуживании интересов компаний, входящих в холдинг. Не будет это требование распространяться и на служащих госорганов, органов местного самоуправления.
Это не весь перечень исключений. Есть сегмент, который формально подпадает под оказание юридической помощи, но не требует столь высокой квалификации и может осуществляться в порядке обычной предпринимательской деятельности. Речь идет об организациях и ИП, которые оказывают помощь в составлении и подаче документов, например, по вопросам выплаты страхового возмещения, регистрации юридических лиц. И в Концепции мы решили предусмотреть, что для такой консультативной помощи по вопросам типового характера, которые будут предусмотрены законом и не будут связаны с судебным представительством, не потребуется адвокатского статуса.
Мы ориентировались на опыт других стран, и спасибо экспертам, которые на это обратили внимание. Этот сегмент, скорее всего, в обозримом будущем перейдет в сферу Legal Tech. Там не потребуется помощь юристов, можно пользоваться автоматизированными сервисами. Естественно, для внедрения и использования таких автоматизированных продуктов по оказанию правовой помощи без участия человека тоже не нужно будет предусматриваемое регулирование. Можно подумать о механизмах защиты от вреда в случае сбоев в работе этих сервисов. Но это дело будущего. На этом этапе, когда рынок Legal Tech только зарождается, любое дополнительное регулирование его затормозит.
– Монополия убивает конкуренцию. Как поддерживать конкуренцию на рынке профессиональных юридических услуг в таких условиях?
– В проекте Концепции слово «монополия» ни разу не используется, это неудачный термин, который вообще не отражает идею Концепции. Начать можно с самого простого: там такая масса исключений из регулирования, что говорить о монополии неверно. Расчет в Концепции делается не на монопольный, а на конкурентный принцип. Монополия – это структура, при которой на рынке отсутствует конкуренция и функционирует один хозяйствующий субъект, который защищен от вхождения на рынок новых игроков. У нас задача совершенно другая: создать абсолютно открытую площадку в виде адвокатской корпорации, чтобы любой желающий, отвечающий необходимому минимуму, смог попасть в эту корпорацию. И уже на этой площадке коллеги между собой должны конкурировать.
Конечно, если не будут устранены существующие недостатки организационных условий ведения адвокатской деятельности и те проблемы с получением статуса адвоката, проявление которых в том числе коррупционного характера мы видим в некоторых регионах, доступ в адвокатуру будет затруднен и введение исключительного права адвокатов на оказание платной юридической помощи действительно приведет к возникновению монополии. Именно поэтому одна из первоочередных задач, которые ставит государственная программа «Юстиция», во исполнение которой разработана Концепция, – это оптимизация процедуры допуска к профессии адвоката.
Подчеркну, пока мы не обеспечим повышение численности адвокатского корпуса до уровня, который позволит сделать юридическую помощь адвоката доступной в любом уголке нашей страны, никакого ограничительного правила о том, что судебное представительство на возмездной основе будут осуществлять только адвокаты, вводить не планируется. Концепция предусматривает проведение мониторинга и разработку специальных методик, необходимых для проведения статистических и социологических исследований уровня реализации потребностей населения в оказании юридической помощи. Если в ходе мониторинга выяснится, что к 1 января 2023 г. не обеспечиваются в полном объеме потребности граждан и организаций в получении юридической помощи силами адвокатского сообщества, дата будет скорректирована.
И мы рассчитываем как раз на развитие конкуренции на рынке юридической помощи, которая будет приводить к повышению ее качества. Показательно, что некоторые адвокаты именно этого и боятся, что придут юристы со своими более эффективными бизнес-моделями и сметут их с этого рынка. Если новые юристы, которые оказывают правовую помощь более качественно и эффективно, одержат победу в этой конкурентной борьбе, в выигрыше окажутся потребители юридических услуг. На что и направлена Концепция.
– В некоторых регионах сложно получить статус адвоката. Люди едут в другие регионы, статус получают и переезжают в свой. Хотят запретить менять регион и палату в течение пяти лет. Это действенная мера?
– В ГД находится проект Федерального закона № 469485–7 «О внесении изменений в ФЗ „Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации“», где предложено закрепить правило, согласно которому адвокат, имеющий стаж адвокатской деятельности менее пяти лет, вправе изменить членство в адвокатской палате не по своему усмотрению в уведомительном порядке, как сейчас, а на основании решения совета адвокатской палаты, членом которой он является, предварительно согласованного с ФПА.
Такой подход, с одной стороны, показывает, что проблема есть. С другой стороны, он не предлагает решение этой проблемы, а, наоборот, консервирует ее. Ограничат право новичков менять членство в адвокатской палате, и там, где на низком уровне организована работа по допуску претендентов в адвокатуру, пускай так и остается? А если изменилось что-то у адвоката в жизни, надо переехать в другой регион? Давайте из-за поведения отдельных недобросовестных лиц всех ограничим. Это дискриминационное условие. Оно входит в противоречие с положениями Конституции, гарантирующими единство экономического пространства в России и право на свободу передвижения, выбора места пребывания и жительства. Мы выступаем против этого и предлагаем решение этой проблемы по-другому. Несколько лет назад в нотариате ввели правило: квалификационный экзамен проводится с использованием автоматизированной информационной системы, обеспечивающей автоматизированную анонимную проверку результатов сдачи экзамена. И система эффективно работает.
Чтобы обеспечить единый квалификационный стандарт и беспристрастную процедуру, исключающую коррупционные явления, надо вводить такого же плана систему и для допуска к профессии адвоката. Убежден, что нужно двигаться в этом направлении. Независимо от того, устраивать ли в принципе полномасштабную реформу рынка юридических услуг, надо оздоравливать саму адвокатуру.
– Помощь родственников, бесплатная и вроде бы как надежная (потому что свои) исключается Концепцией?
– Еще раз возвращаемся к ее названию – «Концепция регулирования рынка профессиональной юридической помощи». Помощь в судебном представительстве, оказываемая на безвозмездной основе, к рынку не имеет никакого отношения. Это находится за пределами Концепции. Значит, и регулирование на него распространяться не будет. Это означает, что родственники, законные представители, смогут, как и раньше, беспрепятственно выступать в судах. Более того, планируется предусмотреть, что любые лица, даже и не являющиеся родственниками, которые в суде заявят, и это будет зафиксировано в протоколе, о намерении осуществлять судебное представительство на безвозмездной основе, должны допускаться судом к участию в деле в качестве представителя. Это касается и правозащитных организаций, которые в соответствии с уставными целями безвозмездно оказывают юридическую помощь.
Те риски, о которых мы говорим, находятся в сегменте платной юридической помощи. Где деньги люди теряют, где их обманывают, где недобросовестная реклама. А здесь этого не требуется. Более того, с точки зрения доступности юридической помощи – и здесь мы ориентируемся на позицию Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, особенно когда речь идет о самом первом походе в суд в первой инстанции: мы в короткие сроки не успеем обеспечить достаточного количества не только адвокатов, но и просто дипломированных практикующих юристов в масштабах всей страны. Этим наш подход отличается от подхода, предложенного в законопроекте Верховного Суда, которым предлагается для всех судебных инстанций ввести правило об обязательном наличии высшего юридического образования как условия осуществления судебного представительства.
Дипломированных юристов действительно много, но абсолютно не факт, что все получившие такой диплом потом практикуют. Минюст и Правительство в своем официальном заключении на этот проект предложили если и вводить это правило, то только начиная с кассационной инстанции, где уже вопросы права рассматриваются. В судах первой и апелляционной инстанций это правило без проведения вышеупомянутых исследований вводить преждевременно. Здесь Концепция дает более взвешенное решение.
– Какие планы у ведомства помимо Концепции?
– Их довольно много. На днях мы проводили совещание по совершенствованию законодательства о медиации. Прошлой осенью по итогам встречи Президента РФ с представителями российских деловых кругов и объединений было дано поручение по совершенствованию регулирования примирительных процедур (медиации) при рассмотрении дел государственными судами. Свое видение этой проблемы предложил Верховный Суд в законопроекте о примирительных процедурах. Помимо фигуры медиатора, законопроект предлагает ввести новый институт судебных примирителей, в роли которых будут выступать судьи в отставке и работники аппарата суда. Интересно, что представители деловых кругов этот подход не разделяют: «Вы, конечно, можете вводить еще какой-то новый институт, но мы имели в виду развитие института медиации».
Совместно с Российским союзом промышленников и предпринимателей, Торгово-промышленной палатой РФ и экспертами в области альтернативных процедур урегулирования споров мы разработали поправки к законопроекту Верховного Суда, которые направлены на то, чтобы больше стимулировать к обращению к процедуре медиации.
Например, сейчас в Законе о медиации написано, что суды должны признавать силу медиативной оговорки за исключением случаев, если одной из сторон необходимо, по ее мнению, защитить свои права. Что это означает буквально? Если сторона обратилась в суд, значит, по ее мнению, это требуется для защиты ее прав, значит, можно вообще не обращать внимания на медиативную оговорку. Это странно. Мы хотим предложить модель, при которой по аналогии с третейской оговоркой предусматривались процессуальные последствия несоблюдения медиативной оговорки. То есть она не является препятствием к рассмотрению дела в суде без соблюдения процедуры медиации, если другая сторона против этого не возразит. Но если другая сторона возразила, то суд оставляет иск без рассмотрения и отправляет стороны к медиатору. Мне кажется, что эта модель уже придала бы вес медиативным оговоркам.
Есть очень здравое предложение в законопроекте: на предварительном заседании суд специально должен разъяснить существо и преимущества примирительных процедур, в том числе медиации, отложить рассмотрение при необходимости и прилагать усилия, чтобы стороны захотели самостоятельно примириться. Если мы барьеры снимем, которые сейчас препятствуют развитию медиации, то постепенно можно решать проблему снижения нагрузки на суды.
Более того, недавно в Минюсте был образован специальный отдел по вопросам альтернативного урегулирования споров, который будет заниматься вопросами третейского разбирательства, медиации и другими альтернативными процедурами. Мы также планируем создание в Минюсте межведомственной рабочей группы по вопросам совершенствования законодательства о медиации. Поправки, о которых я говорил, можно уже сейчас легко внедрить в законодательство.
Более сложные проблемы – это выстраивание развитой системы организаций, обеспечивающих проведение процедуры медиации, и корпуса высококвалифицированных профессиональных медиаторов. Например, в Российском союзе промышленников и предпринимателей предлагают, чтобы в интернете были некие ресурсы, списки этих организаций и медиаторов. Чтобы суд, побуждая стороны к примирению, мог не просто сообщать сторонам, что, если они обратятся к медиатору, будет здорово, а сразу предлагал им кандидатуру из такого списка. Для этого надо выстраивать систему: кто этот список будет вести, кого в этот список включать, как из этого списка исключать. Нужна серьезная проработка.
Корректировка закона об арбитраже. Предлагается усовершенствовать процедуру предоставления разрешений на осуществление функций постоянно действующего арбитражного учреждения при сохранении критериев для выдачи такого разрешения, ключевым из которых является репутация, позволяющая обеспечить высокий уровень администрирования арбитража. Соответствующий правительственный законопроект, разработанный Минюстом, принят ГД в первом чтении. В том числе предлагается внести изменения, которые должны способствовать привлечению в Россию авторитетных иностранных арбитражных учреждений. И поправка, которая была внесена по инициативе членов Совета по совершенствованию третейского разбирательства как реакция на попытки обхода закона об арбитраже, запрещающая организациям, не получившим право на осуществление функций постоянно действующего арбитражного учреждения, рекламировать и осуществлять публичное предложение функций по осуществлению арбитража третейским судом ad hoc.
Еще стоит задача – усилить гарантии для адвокатов. Это и работа над исполнением поручения Президента РФ по повышению размера вознаграждения адвокатам, участвующим в уголовном судопроизводстве по назначению в порядке ст. 51 УПК. Сейчас минимальная ставка – 550 руб. за день смехотворна и унизительна. Мы подготовили проект постановления Правительства, чтобы довести эту сумму в 2019 г. до 900 руб., в 2020 г. – до 1250 руб., в 2021 г. – до 1500 руб. Это минимальная ставка. В выходные и нерабочие праздничные дни выше. Провели очень сложную дискуссию с Минфином.
По линии уголовного, уголовно-процессуального законодательства тоже нужно усиливать гарантии адвокатской деятельности. На площадке Общероссийского гражданского форума мы совместно с представителями адвокатского и правозащитного сообщества прорабатывали инициативы по корректировке УПК с целью выровнять процессуальные возможности обвинения и защиты, усилить институт адвокатского запроса, ввести уголовную и административную ответственность за воспрепятствование законной деятельности адвоката.
К сожалению, участились случаи произвола, насилия в отношении адвокатов. Минюст разрабатывает законопроект, направленный на выполнение рекомендации Комитета ООН против пыток, об обеспечении беспрепятственного быстрого доступа адвоката к подозреваемому (обвиняемому), находящемуся под стражей, а также предусматривающий общий запрет цензуры переписки адвоката с доверителем. Перевод распределения поручений на осуществление защиты по назначению на автоматизированную модель. В некоторых регионах это уже успешно работает и решает проблему «карманных» адвокатов, которые действуют не в интересах доверителей, а как удобно следователю или дознавателю.
С другой стороны, автоматизированное распределение решит и другую проблему. Какой-никакой, а это постоянный источник дохода, и здесь определенные рычаги влияния на доступ к нему имеются у тех, кто в адвокатских палатах распределяет поручения. Нужно исключить любые возможности для какого-либо влияния заинтересованных лиц на этот процесс. Это, кстати, является и условием для повышения ставок оплаты за осуществление защиты по назначению. Потому что коллеги из Минфина, например, говорят: «Бывает же так, что и по 10 дел адвокат берет в день. Это уже 5500. Уже более или менее, вообще даже хорошо». Нужно обеспечить равномерное и беспристрастное распределение поручений на защиту по назначению. Законопроект разработан Минюстом.
– А как обстоят дела с бесплатной юридической помощью?
– Мы будем заниматься, во-первых, совершенствованием закона о бесплатной юридической помощи, в частности, хотим создать более развитую нормативно-правовую базу для деятельности юридических клиник как участников негосударственной системы бесплатной юридической помощи. Это очень важно для вовлечения молодежи в практику еще на этапе обучения юридической профессии. Требует оптимизации и государственная система бесплатной юридической помощи, участниками которой являются государственные юридические бюро, а также адвокаты на основании соглашений, заключаемых адвокатскими палатами с органами исполнительной власти субъектов РФ.
Надо понимать, что бесплатная юридическая помощь, оказываемая в рамках государственной системы, отличается от практики pro bono тем, что, являясь бесплатной для обратившихся за ней граждан, подлежит оплате из средств региональных бюджетов. Чтобы система хорошо работала, надо создать удобную процедуру учета этих услуг. Потому что до последнего времени она, к сожалению, не пользовалась популярностью среди тех же адвокатов. Там надо миллион бумажек заполнить, чтобы представить отчет об оказании этой помощи и соответствующую оплату получить. Мы уже сократили перечень показателей, по которым надо отчитываться.
Для правового просвещения мы рассчитываем использовать новые информационные технологии. Для предварительной оценки ситуации я проводил совещание с деятелями Legal Tech. Это видится как возможность запуска под эгидой Минюста единого портала правового информирования и правового просвещения, объединяющего комплекс сервисов и программных продуктов для информирования и оказания помощи по правовым вопросам на бесплатной основе (конструкторы юридических документов, юридические чат-боты и т.д.), который будет ориентирован на рядового потребителя, не обладающего юридическими познаниями. Многие из продуктов, которые можно использовать, на рынке уже есть, и мы очень заинтересованы в работе по данному направлению.
Источник публикации: https://e.korpurist.ru/article.aspx?aid=674273
