З А К Л Ю Ч Е Н И Е
Квалификационной комиссии Адвокатской палаты Красноярского края
«Извлечение»
В Адвокатскую палату Красноярского края поступило заявление гражданина М., в котором указано, что в 2010 году им было заключено соглашение с адвокатом А. на оказание юридической помощи по уголовному делу, возбужденному по ч.4 ст. 159 УК РФ.
В ходе предварительного следствия адвокат А. действий, направленных на его, М., защиту не предпринимала, в частности, ходатайства о допросе свидетелей защиты ему пришлось заявлять самостоятельно.
В предварительном судебном заседании адвокатом А. к нему не было высказано претензий по оплате ее работы.
Однако, в первом судебном заседании 23 апреля 2012 года она заявила ходатайство о невозможности участия в уголовном деле в качестве защитника в связи с отсутствием соглашения на ведение дела в суде и отсутствием соответствующей оплаты ее работы, отказавшись по существу от принятой ранее на себя защиты его, гр. М., интересов.
При этом в судебном заседании адвокатом А. условия ранее заключенного с ней соглашения о защите его, М., интересов обсуждались публично в нарушение требований о необходимости соблюдения адвокатской тайны, что послужило причиной формирования о нем негативного мнения.
Он, гр. М., не отказывался от участия адвоката А. в уголовном деле по защите его интересов, полагал, что соглашение, заключенное на предварительном следствии между ним и адвокатом, заключено на весь объем работы, т.е. включая суд. При этом, заслушав ходатайство адвоката в суде, заявлял, что готов заплатить дополнительные денежные средства незамедлительно, на что адвокат А. заявила, что столько денег, сколько ей нужно, у него нет, после чего подтвердила свое намерение не осуществлять защиту по данному уголовному делу.
Заявитель М. считает действия адвоката А. недопустимыми, незаконными, просит привлечь ее к дисциплинарной ответственности.
К своей жалобе гр. М. приложил копию протокола судебного заседания Ачинского городского суда Красноярского края от 23.04.2012 года.
В соответствии с. п. 3 ч.5 ст. 23 КПЭА участники дисциплинарного производства с момента его возбуждения имеют право давать по существу разбирательства устные и письменные объяснения, представлять доказательства.
Адвокат А. 23.08.2012 года представила письменные объяснения на поступившую жалобу, из которых следует, что она действительно заключила соглашение на оказание юридической помощи с гр. М. на защиту его интересов по уголовному делу на период предварительного следствия. По окончании расследования М. сообщил ей, что в судебное заседание заключит договор либо с ней, либо с адвокатом из г. Красноярска.
В апреле 2012 года в здании Красноярского краевого суда она узнала от адвокатов, работающих в г. Красноярске, что в их консультации был гр. М. по вопросу заключения договора с одним из красноярских адвокатов. Таким образом, она поняла, что гр. М. свой выбор защитника сделал.
В судебном заседании 23.04.2012 года она, адвокат А., указанные факты о замене защитника огласила, после чего гр. М. от услуг защитника по назначению и от ее услуг отказался, попросив предоставить время для заключения соглашения с другим адвокатом. Данное ходатайство было судом удовлетворено.
Никаких разговоров в судебном заседании об отсутствии денежных средств у гр. М. не было, по материальным соображениям от защиты интересов клиента она, адвокат А., не отказывалась, сведения, изложенные в протоколе судебного заседания, не соответствуют действительности, узнала об этом от коллег, которые показали ей копию протокола судебного заседания.
Адвокат А. считает, что надлежащим образом исполняла свои обязанности перед доверителем в период предварительного следствия по делу, о чем свидетельствует составленное ею приложение №1 к данному объяснению.
Будучи надлежащим образом уведомленным о месте и времени рассмотрения дисциплинарного производства гр. М. на заседание квалификационной комиссии не явился.
Обстоятельств, исключающих возможность рассмотрение дисциплинарного производства, предусмотренных п. 3 ст. 21 Кодекса профессиональной этики, не установлено, неявка кого-либо из участников не является основанием для отложения разбирательства.
На заседании квалификационной комиссии адвокат А. доводы, изложенные в своих письменных объяснениях, подтвердила в полном объеме, при этом дополнительно пояснив, что не могла осуществлять защиту интересов гр. М., т.к. между ними не заключалось соглашение на участие ее по уголовному делу в качестве защитника в суде. Действие соглашения, заключенного между ними на период предварительного следствия, закончилось, а от заключения нового соглашения гр. М. отказался.
В судебное заседание, назначенное на 23.04.2012 года, пришла, рассчитывая на то, что гр. М. подпишет подготовленное ею соглашение, но он отказался это сделать.
Вступить в дело в качестве защитника по назначению не имела права, т.к. не являлась дежурным адвокатом, не состояла в графике, поэтому опасалась негативных последствий.
В суд предоставила ордер адвоката, в котором не указала основания вступления в дело. Заявила ходатайство и подала заявление о невозможности своего участия в уголовном деле по защите интересов гр. М., где указала, что не может участвовать в судебном заседании по причине отсутствия соглашения на защиту, а также потому, что адвокатом по назначению она не является.
Сведения, изложенные в протоколе судебного заседания, адвокат А. считает недостоверными, т.к. никаких разговоров об отсутствии денежных средств у М. не было, обжаловать протокол судебного заседания не имела возможности, т.к. в дальнейшем рассмотрении уголовного дела не участвовала. При этом адвокат А. сослалась на письменные объяснения адвокатов У. и С., которые продолжили свое участие в рассмотрении уголовного дела, и просила приобщить данные объяснения к материалам дисциплинарного производства.
Кроме этого, адвокат А. просила обратить внимание и приобщить к материалам дисциплинарного производства копию заявления, поданного ею в Ачинский городской суд, о невозможности участия в суде и копию договора на оказание юридической помощи, заключенного 05.10.2010 года между нею и доверителем М.
В соответствии с ч.2 ст.23 КПЭА квалификационная комиссия должна дать заключение по возбужденному дисциплинарному производству в том заседании, в котором состоялось разбирательство по существу, на основании непосредственно исследования доказательств, представленных участниками производства до начала разбирательства, а также их устных объяснений.
Рассмотрев материалы дисциплинарного производства, заслушав пояснения адвоката А., квалификационная комиссия приходит к выводу о том, что в действиях адвоката усматриваются грубые нарушения законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и норм Кодекса профессиональной этики адвоката, допущенные при осуществлении профессиональной деятельности.
Кодекс профессиональной этики адвоката устанавливает обязательные для каждого адвоката правила его поведения при осуществлении адвокатской деятельности на основе нравственных критериев и традиций адвокатуры (ст.1 КПЭА).
Адвокат при осуществлении своей профессиональной деятельности обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами (ч.1 ст.8 КПЭА).
Адвокат при всех обстоятельствах должен сохранять честь и достоинство, присущее его профессии; профессиональная независимость адвоката является необходимым условием доверия к нему; адвокат должен избегать действий, направленных к подрыву доверия (п.1 ст.4, п.1, 2 ст.5 Кодекса профессиональной этики адвоката).
В соответствии со ст. 25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем, которое представляет собой гражданско-правовой договор, заключаемый в простой письменной форме между доверителем и адвокатом.
Требования о форме и содержанию соглашения об оказании юридической помощи должны соблюдаться уже в силу того, что они нормативно закреплены, а, следовательно, являются обязательными. Кроме того, заключение соглашения в письменной форме и четкое указание в нем существенных условий, в том числе о размере и характере ответственности адвоката, принявшего исполнение поручения (п.5 ч.2 ст.25 ФЗ), а также о том, что вознаграждение, выплачиваемое адвокату доверителем, и компенсация адвокату расходов, связанных с исполнением поручения, подлежат обязательному внесению в кассу адвокатского образования в порядке и сроки, предусмотренные соглашением (ч.6 ст. 25 ФЗ), позволяет сделать вывод о том, на сколько профессионально и добросовестно были урегулированы взаимоотношения между адвокатом и доверителем.
В материалах дисциплинарного производства имеется договор на оказание юридической помощи, заключенный 05 октября 2010 года между адвокатом А. и гр. М. Согласно п.1.2 предметом Договора является «защита на следствии», за что доверителем в качестве оплаты гонорара внесен аванс в размере 30 000 рублей (п.3.1 Договора).
Других обязательных условий представленный в квалификационную комиссию договор не содержит, что расценивается как нарушение требований законодательства и, как следствие, влечет за собой возникновение состояния неопределенности в правоотношениях доверителя и адвоката.
Адвокат А. считает, что поскольку срок действия заключенного с гр. М. договора закончился в момент окончания предварительного следствия, она имела право ходатайствовать перед судом о невозможности своего участия в судебном процессе, и по сути дела самоустранилась от обязанностей защитника и отказалась от защиты интересов доверителя.
Именно к такому выводу пришла квалификационная комиссия при рассмотрении дисциплинарного производства, поскольку действующее законодательство не предусматривает оснований к отказу от защиты интересов доверителя по причинам, изложенным адвокатом А.
Ст. 450 ГК РФ допускает возможность изменения и расторжения договора по соглашению сторон, если иное не предусмотрено самим Кодексом, другими законами или договором. Единственное изъятие из этого правила, сформулированное в пп. 6 п. 4 ст. 6 ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" - "Адвокат не вправе отказаться от принятой на себя защиты" - означает запрет расторгать соглашение на защиту в одностороннем порядке по инициативе адвоката, но не лишает такого права доверителя.
Согласно ч.7 ст. 49 УПК РФ адвокат не вправе отказаться от принятой на себя защиты подозреваемого, обвиняемого.
В соответствии с ч.2 ст. 13 Кодекса профессиональной этики адвоката адвокат, принявший в порядке назначения или по соглашению поручение на осуществление защиты по уголовному делу, не вправе отказаться от защиты кроме случаев, указанных в законе, и должен выполнять обязанности защитника, включая, при необходимости, подготовку и подачу кассационной жалобы на приговор суда в отношении своего подзащитного.
Адвокат, принявший поручение на защиту в стадии предварительного следствия в порядке назначения или по соглашению, не вправе отказаться без уважительных причин от защиты в суде первой инстанции.
Моментом принятия защиты считается подписание адвокатом соглашения с клиентом о том, что он обязуется защищать интересы последнего, а при ведении защиты по назначению – получение ордера, обязывающего вести защиту по данному уголовному делу. При этом соглашение с доверителем заключается один раз, а в случае изменения его условий составляется дополнение (приложение) к соглашению (договору), согласованное сторонами.
На заседании квалификационной комиссии адвокат А. поясняла, что подготовила новый договор об оказании юридической помощи гр. М. Таким образом, не расторгнув соглашение (договор) от 05.10.2010 года с соблюдением всех требований закона, адвокат в одностороннем порядке попыталась навязать новые условия своему доверителю, а получив отказ от его подписания, приняла решение об отказе от защиты.
В материалах дисциплинарного производства имеется копия заявления о невозможности участия в суде, поданного адвокатом А. в Ачинский городской суд Красноярского края 23.04.2012 года. Из текста документа, составленного и подписанного адвокатом А., следует, что обвиняемым М. «до сих пор не заключено соглашение с адвокатом А. на оказание юридической помощи в суде по уголовному делу», а потому адвокат А. «не может участвовать в рассмотрении уголовного дела в суде».
При этом адвокат А. ссылается на ст. 25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», а также на ст. 37 Конституции РФ, которой провозглашено, что труд свободен и каждый гражданин имеет право на вознаграждение за труд.
Рассуждая подобным образом, адвокат А. недвусмысленно намекает на то, что ее права приоритетнее прав обвиняемого на защиту, что работать она намерена только по соглашению с доверителем за установленную оплату и полностью игнорирует то обстоятельство, что отказ от защиты, как и отказ от защитника, по материальным соображениям недопустим.
В некоторых установленных законом случаях (ч. 6 ст.15 КПЭА) юридическая помощь действительно может оказываться для гражданина бесплатно, что не означает безвозмездно для адвоката, в этом случае оплата труда адвоката осуществляется за счет средств бюджета (ч.5 ст. 50 УПК РФ). При этом обязанности адвоката по оказанию юридической помощи бесплатно не отличаются от обязанностей при оказании помощи за гонорар (ч.8 ст.10 КПЭА).
Квалификационная комиссия не может не обратить внимание на то, что адвокат А. явилась в судебное заседание, предоставила свой ордер, т.е. официально вступила в дело в качестве защитника гр. М., и, будучи лицом, допущенным к участию в судебном заседании, заявила о своих правах на защиту по соглашению с клиентом, не допуская альтернативы участия в качестве защитника по назначению.
В соответствии с ч.6 ст. 15 КПЭА адвокат обязан выполнять решения органов адвокатской палаты и органов Федеральной палаты адвокатов, принятые в пределах их компетенции.
Решением Совета Адвокатской палаты Красноярского края от 24.06.2009 года (Протокол № 11/19) утверждены разъяснения «О порядке оформления документов на оказание юридической помощи в уголовном судопроизводстве в случаях, когда такая помощь оказывается в рамках одного дела как в порядке назначения, так и на основании соглашения с доверителем». Указанный документ содержит алгоритм действий адвоката в случае, если по инициативе доверителя прекращается оплата труда адвоката по соглашению без отказа от услуг по оказанию юридической помощи.
Разъяснениями Совета палаты установлено, что в этом случае необходимо с доверителем подписать дополнение к соглашению, в котором зафиксировать факт отказа доверителя выплачивать адвокату вознаграждение и закрепить переход на оказание юридических услуг подзащитному в соответствии со ст. 51 УПК РФ и оплату труда адвоката в соответствии с постановлением Правительства РФ.
О расторжении основного соглашения с доверителем адвокат уведомляет лицо, в производстве которого находится уголовное дело, и одновременно ходатайствует о дальнейшей оплате его труда за счет средств федерального бюджета в соответствии с ч.8 ст. 25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ».
Однако, адвокат А. не сочла нужным воспользоваться данными Разъяснениями Совета Адвокатской палаты Красноярского края и не предприняла никаких попыток к изменению основания вступления в дело от участия в качестве защитника по соглашению на участие по назначению суда.
Об этом свидетельствует копия протокола судебного заседания Ачинского городского суда Красноярского края от 23.04.2012 года, из которого следует, что судебное заседание по уголовному делу начато с участием защитников, в том числе и А., и которая после разъяснения судьей прав участников судебного заседания первой заявила ходатайство о невозможности ее участия в данном уголовном деле.
При обсуждении заявленного ходатайства подсудимый М. заявил: «Нет, я не отказываюсь от А., я просто думал, что то соглашение, которое мы заключили с А. на следствии, продолжает действовать и в суде». На указанное заявление адвокат А. ответила следующее: «М. не имеет той денежной суммы, которую я ему выставила за оказание своих услуг, поскольку у него сейчас материальные трудности. Он, конечно, обещал, что заплатит, когда найдет возможность, но у него действительно нет такой возможности».
Далее, подсудимый М. вновь заявил, что сейчас в суде не отказывается от услуг адвоката А., поскольку у него нет другого адвоката, просил предоставить время для заключения соглашения с другим защитником. Суд, заслушав явившихся в зал суда потерпевших и свидетелей, отложил рассмотрение дела и предоставил М. время заключить соглашение с другим адвокатом.
У квалификационной комиссии нет оснований ставить под сомнения сведения, изложенные в протоколе судебного заседания, тем более что они не противоречат тексту заявления адвоката А. о невозможности участия в деле, а также не оспариваются адвокатами У. и С., чьи объяснения приобщены к материалам дисциплинарного производства по ходатайству адвоката А.
Квалификационная комиссия не может принять во внимание как оправдывающий поведение адвоката А. ее довод о том, что в порядке ст. 51 УПК РФ она не имела права вступать в дело, т.к. не являлась дежурным адвокатом, и в противном случае, она допустила бы нарушение профессиональной этики.
Указанный довод ничего общего с той ситуацией, которую создала адвокат А., не имеет, т.к. инициатива замены адвоката исходила не от подсудимого, а от адвоката.
Отказ от защитника допускается только по инициативе подозреваемого или обвиняемого и заявляется в письменном виде (ч.1 ст. 52 УПК РФ).
Адвокат может отказаться от принятия на себя защиты обвиняемого лишь при наличии уважительных причин (длительная командировка, болезнь, занятость по другому делу и т.п. и по обстоятельствам, исключающим участие в деле адвоката (ст. 72 УПК РФ)).
Каждому адвокату известно, насколько грубым нарушением закона является отказ от защиты. В данной конкретной ситуации квалификационная комиссия усматривает попытку адвоката А. завуалировать свой отказ от защиты отказом доверителя от защитника, придав ему видимость добровольного. Однако доводы, изложенные в жалобе гр. М., заявление адвоката А. о невозможности участия в деле и протокол судебного заседания от 23.04.2012 года свидетельствуют о том, что все действия адвоката были направлены на то, чтобы заставить, вынудить либо убедить подзащитного отказаться от защиты.
Действия гр. М. после судебного заседания с участием адвоката А., в результате которых он заключил соглашение с другим адвокатом, квалификационная комиссия расценивает как вынужденные, а действия адвоката А. - как действия, направленные к подрыву доверия со стороны доверителя, что порочит честь и достоинство адвоката и умаляет авторитет адвокатуры в целом (п.1 ст.4, п.2,3 ст. 5 Кодекса профессиональной этики адвоката).
Высказанный публично и в категоричной форме отказ от защиты интересов доверителя по материальным соображениям не оставил шансов гр. М. на продолжение доверительного общения с адвокатом в целях осуществления его защиты всеми не запрещенными законом средствами.
Адвокатское сообщество, основываясь на дисциплинарной практике адвокатских палат, действия, подобные тем, что совершены адвокатом А., определило как предательство клиента, т.е. как умышленное деяние адвоката, совершенное вопреки законным интересам клиента по мотивам корысти, мести, амбиции или иных низменных побуждений, подрывающее авторитет адвокатуры.
В соответствии с требованиями п.1 ч.1 ст. 9 КПЭА адвокат не вправе оказывать юридическую помощь, руководствуясь соображениями собственной выгоды.
Что касается обвинения адвоката А. по поводу пассивной позиции, которую она заняла со слов гр. М. в процессе предварительного расследования по его делу, квалификационная комиссия считает, что доводов, подтверждающих эти факты, заявителем не приведено, своевременно он не предъявлял к адвокату никаких претензий, продолжал с ней работать, а значит, соглашался с тактикой выбранной защиты.
Основываясь на вышеприведенных фактах, квалификационная комиссия, считает, что адвокат А. не исполнила свои профессиональные обязанности перед доверителем, а точнее отказалась от их исполнения, что может быть расценено как неуважение достоинства лица, обратившегося к нему за юридической помощью.
Нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката, совершенное умышленно или по грубой неосторожности, влечет применение мер дисциплинарной ответственности, предусмотренных ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре» и Кодексом профессиональной этики адвоката (п.1 ст.18 КПЭА).
На основании изложенного и, руководствуясь ст. 33 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», п.1 ч.9 ст.23 Кодекса профессиональной этики адвоката, Квалификационная комиссия Адвокатской палаты Красноярского края
Р Е Ш И Л А :
Признать наличие в действиях (бездействии) адвоката А. нарушение норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката.
Дисциплинарное дело передать в Совет адвокатской палаты для принятия мер дисциплинарного воздействия.
Председатель
Квалификационной комиссии С.Н. Мальтов
